организации быта трудящихся на этих предприятиях людей. Тот хаос, который я развёл изначально, разгребли, разложили по полкам и организовали что-то вроде конвейера по постройке всего и вся. Сейчас, когда в этой сфере наконец навели полный порядок, постройка городка и все цехов заводов занимала не более года, по крайней мере, меня клятвенно заверяли, что будет именно так, а не иначе. И это сейчас я говорю о больших и важных предприятиях. С теми, что попроще и поменьше, все будет гораздо быстрее.
Но это все ладно. Уже на следующий день после визита Орджоникидзе и Ворошилова началось создание нескольких рабочих групп, состоящих из специалистов самого разного профиля, которых собирали специально для взаимодействия с моим концерном. Ещё одна такая группа состояла только из военных спецов, и создали её с одной конкретной целью — для обмена опытом и наработками с ЧВК. Когда речь зашла о том, что надо отправлять в ЧВК советских командиров, я в разговоре с Ворошиловым обозначил, что бойцов там будут учить совсем не так, как это делается в советской армии. Более того, там даже уставы будут другие, и их, кстати, не мешало бы в целом изучить и в Союзе. Ворошилов поначалу отмахнулся было от этого моего уточнения, но потом задумался, когда я завел речь о взаимодействии разных родов войск. Да, я специально постарался его спровоцировать и вывести на диалог именно об этом аспекте военной подготовки. Просто я не раз читал и слышал, что до войны с Германией именно в этой области Красная армия не просто хромала, там целая беда была с этим взаимодействием. Главное, что в процессе этой своей провокации, я и сам понял, что про связь-то я и забыл. Не то чтобы прям совсем, но ведь пока даже поползновений в этом направлении не делал. Решил исправить этот казус прямо в первую очередь, но это потом, после всех этих организационных мероприятий. Сейчас я полностью сосредоточился на разговоре и постарался слегка мокнуть наглую упитанную морду этого вояки в известное место.
Когда я начал разглагольствовать о том, как я себе представляю ведение боевых действий в нынешних условиях, Ворошилов, сначала слушавший меня с некоторым скепсисом, в какой-то момент задумался, потом увлекся обсуждением и в итоге сам же и предложил этот обмен опытом, хотя скорее мнениями, потому что с опытом пока беда. Взаимодействие с этими только-только собранными рабочими группами поначалу занимало уйму времени, но потихоньку, по мере того как привлеченные в эти группы люди вникали во все и вся, я с удивлением замечал, что моего личного участия в этих танцах с бубнами требуется с каждым днем все меньше. К приезду в Советский Союз моих психологов — их прибыло сразу семь человек во главе с обоими профессорами — я практически освободился от работы, связанной с поставкой оборудования из Штатов. Команда к этому времени уже прекрасно справлялась с этим без меня, чему я был безмерно рад.
Мне не понадобилось много времени, чтобы сформулировать и поставить перед психологами задачу по разработке опросников для отбора военных в ряды ЧВК. Пока мои люди работали, у меня, если так можно выразиться, появилось время осмотреться вокруг и попытаться осмыслить, что вообще происходит. А посмотреть было на что. С началом чистки в партии наружу полезло столько мерзости, что в пору было реально подумать, нужна ли действительно государству такая структура в самой верхушке власти. Достаточно сказать, что в некоторых регионах страны дело чуть не дошло до мятежа, когда начались аресты руководителей высшего звена. Как выяснилось, в основном на Кавказе и в средней Азии чудо-коммунисты успели создать что-то вроде кланов, которые определяли на местах направление развития регионов и трактовали общую политику партии так, как им самим заблагорассудится. Да и на территории России, Украины и Белоруссии тоже не все было гладко. Партийные бронзы возомнили себя такими себе местечковыми аристократами, соответственно и вели себя, как баре. Узнав вот это вот все, я как-то в разговоре с Абрамом Лазаревичем обмолвился, что конституция, которую как раз сейчас активно обсуждают и собираются принять, у нас пока совсем недоработанная и сырая. Когда тот начал было спорить, я задал пару простых вопросов:
— Сейчас в республиках, которые находятся в составе Советского Союза, всей страной активно строят разные промышленные объекты. Где у нас прописано, как все, что государство сейчас вкладывает в эти республики, будет компенсироваться в том случае, если какая-то из этих самых республик в конце концов выйдет из состава Союза? Ведь они же могут это сделать в любой момент, не так ли? Это первый вопрос. И второй: для чего в паспортах есть графа с обозначением национальности гражданина страны? Чтобы подчеркнуть важность того или иного народа или, может, чтобы заложить такую себе нехилую бомбу на будущее, ведь понятно же, что националисты будут мутить воду, рассказывая, как было бы хорошо жить отдельно?
Озадачил я Абрама Лазаревича своими вопросами и очень нехило, раз он после этого разговора резко собрался куда-то ехать.
Эти чистки от агентов влияния, а может, и мои вопросы тоже, привели к неожиданному результату.
Во-первых, Сталин на все сто процентов воспользовался этой охотой на ведьм и в итоге получил действительно неограниченную власть. Благодаря этому, а может, ещё и от злости, которая забурила в нем, когда в полной мере осознала, что чуть ли не все люди в верхушке советской власти были марионетками в руках идеологических врагов, он инициировал целый вал мощных изменений — как в стране, так и в самой партии.
Он и его команда действовали стремительно. Уже через месяц после начала арестов партийные бонз население всех республик, входящих в состав СССР, вдруг ни с того ни с сего решило, что им не нужно никакое разделение на эти самые республики. Они хотят жить одной страной, быть одним народом вечно. И точка. Правительство страны, идя на поводу у населения, тут же решило вообще упразднить такое понятие, как республики. Страна была разбита на новые административные округа, но название при этом не поменяла. Его решили оставить неизменным ради того, чтобы помнить, с чего все начиналось. Странный поступок, как по мне, но кто я такой, чтобы оспаривать это решение.
Но это ладно, главным, как по мне, во всех произошедших изменениях стало введение уголовной ответственности для коммунистов. Они и раньше не то чтобы были прям совсем неподсудны, но сейчас это было за гранью. Наказание для коммуниста теперь было во много раз
