танцевали, чувствуя себя совершенно свободно.
Дольникову неожиданно здесь понравилось. Он нуждался сейчас в такой бесшабашной, ни к чему не обязывающей обстановке — Диана как нельзя лучше угадала его настроение.
— Как тебе? — спросила она, когда задержались у троицы музыкантов, играющих на скрипке, баяне и бубне отчаянное попурри из народных песен.
— Отлично! — искренне ответил Дольников.
Вокруг качалась и шумела толпа. Люди радовались музыке, погоде и друг другу, и это было очень приятно. У него появилось ощущение, что попал в компанию старых друзей.
— Давай выпьем чего-нибудь! — прокричал он на ухо пританцовывающей и подпевающей Диане.
Та охотно согласилась, и они вошли в ближайший бар, удачно сев за только что освободившийся столик. Олег заказал официанту с рыжей бородой, заплетенной в две косички, вина и закуски — запеченных бутербродов с сыром и зеленью.
— А лучше, — придержал он официанта, — принесите бутылку шампанского.
Рыжебородый мотнул своими косичками и исчез. Диана блестящими глазами смотрела на Дольникова.
— Что будем отмечать? — спросила она.
В кафе тоже звучала музыка, посетители, перекрикивая ее, не сдерживали голосов, и поневоле приходилась говорить громко.
— Свободу! — с удовольствием прокричал Олег.
— Круто! — кивнула Диана. — Поддерживаю.
Принесли шампанское, и Олег с наслаждением выпил полный бокал. Ему становилось все комфортнее в этом шумном месте, и он пообещал себе стать его завсегдатаем.
«Точно тридцать лет сбросил, — думал он с восторгом, наполняя второй бокал. — Волшебство…»
Олег вдруг поймал взгляд одного из парней, сидевших за соседним столиком. Тот смотрел на него с презрительной усмешкой, и нетрудно было догадаться, чем она вызвана. Диана, конечно. Она слишком молода для него. Разница в возрасте бросается в глаза, и этот юнец дает понять, насколько он смешон в роли кавалера.
— Не обращай внимания, — сказала Диана.
Она тоже все заметила, и строгими, «взрослыми» глазами смотрела на Олега, едва заметно покачивая головой.
«Не реагировать», — напомнил себе Дольников.
— Я в порядке, — сказал он и поднял бокал. — Ну что, поехали?
— Поехали, — улыбнулась Диана.
— За свободу!
— Ага.
Веселье было испорчено. Олег заставил себя не смотреть на соседний столик, но что толку? Взгляд того наглеца так и стоял перед глазами.
«Никакого скачка назад не произошло», — сказал себе Дольников.
Не удержавшись и взглянув на соседей, он увидел, что они высоко — выше голов — подняли рюмки и громко чокаются, хохоча и выкрикивая шумные тосты.
Он вдруг остро позавидовал этим беззаботным мальчишкам. Сидят, галдят, открыто выражают свои чувства. Если бы он действительно был молод, разве усидел бы на месте? Уже вскочил бы и потянул обидчика на улицу. Или устроил бы свалку прямо здесь. В любом случае, не вел бы себя так. Проклятый возраст. А ведь он прав, этот наглец. У него красивое лицо, модная прическа, он высок и строен. Они с Дианой были бы отличной парой. Возможно, ему обидно за нее: нашла себе старика, терпит по какой-то причине, скорее всего, весьма прозаической. И его обида понятна, когда-то Олегу тоже довелось испытать нечто подобное. Но не это главное! А то, что как ни молодись, ни убеждай себя, от возраста не спрячешься и не спрячешь его от других. И надо это признать и смириться, иначе жить не сможешь под этими обжигающими взглядами, которых впереди будет еще так много…
Диана, умница, оживленно болтала, неся какую-то чепуху и притворяясь более пьяной, чем была на самом деле. Дольников благодарно взглянул на нее. Нет, он не отдаст ее никому. Отказаться от нее — значило бы перечеркнуть всю свою прежнюю жизнь. А она чего-то да стоила — хотя бы тех усилий, которые были затрачены на ее преодоление.
Он повернулся и уставился в глаза тому парню, который по-прежнему пялился на них. Тот сначала принял вызов, и даже расправил плечи, но потом что-то дрогнуло в его лице, уши, щеки и лоб налились краской, он медленно отвел взгляд в сторону и сделал вид, что занят разговором с приятелями. И даже громко захохотал, закидывая голову назад и тряся плечами.
— Дурак, — сказала совершенным трезвым голосом Диана.
— Кто? — спросил Олег.
Девушка поморщилась.
— Пойдем отсюда, — сказала она, забирая сумку и поднимаясь. — На воздух хочется.
— Пойдем, — согласился Дольников.
Они еще немного пошатались по Зыбицкой, слушая то одних музыкантов, то других. Диана купила себе сувенир в виде пары миниатюрных лаптей, они добрели до конца улицы и вышли к Хлусову мосту. Впереди лежала узкая горловина реки, сжатая с обеих сторон обводами набережной. Правее моста светились огни Троицкого предместья — убежища городских романтиков. На горе высилась белая громада Кафедрального собора, как бы присматривающего за той странной деятельностью, что кипела внизу.
Диана на ходу вызвала по мобильному приложению такси, и через пару минут оно остановилось возле них.
— Какая удобная стала жизнь, — пошутил Дольников, когда они стремительно покатили по ярко освещенной улице.
— А ты не рад? — засмеялась Диана, прижимаясь к нему.
Олег обнял ее за плечи и поцеловал, стараясь не замечать в зеркале взгляда шофера, кряжистого мужчины с выпуклым затылком. Но если Диана действительно не обращала ни на кого внимания, то он «обращал», и осознание этого то и дело заставляло его чувствовать свое несоответствие тому образу жизни, который он пытался вести. Это вносило некий ложный оттенок во все, что бы он ни делал, и внушало мучительное желание от него избавиться, как от какого-то точно неустановленного, но приносящего постоянный дискомфорт недуга. Вдобавок Олег не мог выкинуть из головы того наглого юнца из бара — так и видел перед собой его насмешливое лицо и пышную челку над загорелым, без единой морщинки, лбом.
«А что мне надо было делать? — спросил он себя. — Затеять с ним драку? Глупо. Что-то сказать? Что? Нет, все не то… Надо как-то измениться самому. Но как?»
— Да не думай ты о них, — прошептала Диана, погладив его по щеке. — Забудь.
— Забыл, — ответил Дольников, как всегда засмотревшись в ее глаза, в которых сотнями дробились огоньки пролетавших мимо улиц.
— А вечер был чудесный, правда? — спросила Диана и нежно улыбнулась.
— Правда, — улыбнулся и Дольников. — Спасибо…
— Рада стараться, мой командир.
Ее белые зубы блестели, как у мулатки, глаза сияли разноцветными огнями. Олег пригнулся к ней ближе. От ее кожи, волос шел такой запах, что он, уже ни о чем не думая, обнял ее за талию, притянул к себе и стал целовать с таким жаром, точно она его жена, а он — молодожен, сгорающий от нетерпения.
В какой-то миг оторвавшись от Дианы, он снова увидел в зеркале взгляд шофера и, неожиданно
