class="p1">Закончив обниматься и целоваться на пирсе при электрическом свете фонарей, жена потащила Якова Ефимовича туда, где стоял Геннадий Давыдов и двое его людей. Полковник шагнул навстречу, чтобы поздороваться, а служивые, водитель и охранник, заняли места в большом открытом автомобиле. Эта экспериментальная машина была построена совсем недавно механиками и мотористами с эсминца вручную. На сварную раму они установили компактный двигатель Стирлинга, имеющий впереди большой широкий радиатор охлаждения. А под длинным капотом размещался сам двигатель и капельная топка конструкции инженера Смирнова, где можно было сжигать любые отходы от производства нефтепродуктов. И тепло, выделяемое от горения, раскручивало этот движок оригинальной конструкции.
В качестве колес для автомобиля использовали готовые, припасенные боцманом Семичастным ради смягчения швартовки. Запасливый боцман тогда, перед тем памятным для всех советских моряков злополучным рейсом, закинувшим их вместе с родным кораблем в шестнадцатый век, достал где-то колеса с нескольких списанных грузовиков, да припрятал их на эсминце. Вот они и пригодились. А поставить внутри машины сидения с мягкой набивкой и нашить листы металла большого труда не составило.
Поршневой двигатель замкнутого цикла, работающий от внешнего нагревания, оказался на практике гораздо тише, чем дизель или двигатель внутреннего сгорания. Да и все продукты горения уходили вверх через трубу, торчащую из капота, что делало этот автомобиль немного похожим на паровоз. Но, катился на резиновых шинах он очень мягко, разгоняясь плавно и постепенно. Не гудя мотором и не пугая людей, спящих в своих домах вдоль главного проспекта Дальнесоветска, носящего имя Ленина, почти бесшумно они быстро доехали от порта до наркомовского особняка. Но, несмотря на все просьбы Веры, Соловьев отказался сразу идти домой. Высадив жену и доверив ей свой чемодан, он поспешил в штаб вместе с Давыдовым.
Прибыв на место, когда они с Давыдовым остались одни в кабинете полковника, освещенном электричеством, где гудел кондиционер и светились экраны мониторов с картинками, транслируемыми от камер видеонаблюдения, Соловьев спросил:
— Как продвигается операция? Что там наш Кастро? Я же отправил Доктора с подопечными на катере сразу, едва мы вошли в бухту.
— Сейчас посмотрим, — проговорил Геннадий, переключив картинку.
И во весь монитор появился обеденный зал асьенды, где сидели за трапезой испанский адмирал в шейном корсете и пехотный капитан в гипсе. Они что-то оживленно говорили хозяину. И Давыдов вывел звук с микрофонов.
— Значит, вы не считаете, что предали нашего короля? — спросил адмирал.
— Я не предал его, просто осознал, что его правление не нужно Испании. Никакие монархи не нужны. Народ сам должен решать, как ему жить, — ответил Диего.
Пехотный капитан выругался. Обстановка явно накалялась. И в этот момент в трапезную вошла агент Сеньорита.
— Черт, она же все испортит! — воскликнул контр-адмирал.
— Не волнуйтесь, Яков Ефимович, я так не думаю, — спокойно сказал Давыдов. И это спокойствие подчиненного передалось Соловьеву. Он уселся в кресло и внимательно смотрел на экран, следя за тем, как же будут развиваться события в доме четы Кабрера. От этого сейчас зависела судьба всей операции «Амиго».
Глава 9
— Я уложила детей и могу станцевать для вас, сеньоры, — сказала Настя, выйдя на этот раз к гостям одетой в красный халат из китайского шелка, расшитый золотыми узорами с драконами.
Включив соответствующую мелодию на музыкальном центре, давно уже принесенном в дом с «Богини», она начала танцевать какой-то плавный восточный танец, а потом внезапно скинула халат, оставшись в весьма откровенной одежде, наиболее подходящей к «танцу живота». Под музыку женщина делала соответствующие движения телом, отчего гости перестали спорить с хозяином и уставились на хозяйку дома во все глаза. Ритм нарастал, а Настя танцевала очень неплохо, вспомнив свою юность, когда занималась в балетной студии, мечтая стать настоящей балериной, а потом даже танцуя какое-то время стриптиз в ночном клубе. И ее танец быстро разрядил обстановку. Когда Анастасия закончила танцевать, адмирал и капитан напрочь забыли про политику. Они не скрывали своих восторгов, осыпая хозяйку дома комплиментами, мол, такой прекрасной танцовщицы никогда не видели за всю жизнь.
А она, улыбаясь, сказала им:
— Спокойной ночи, сеньоры. Инина и Камия проводят вас в спальни и приготовят постели. А их мужья помогут вам добраться и устроиться на ночь.
После чего Мигель и Хосе подхватили кресло вместе с адмиралом и унесли, а потом вернулись за пехотным капитаном, унеся и его. Гости были уже настолько сыты, пьяны и утомлены, что никак не сопротивлялись. И контр-адмирал Соловьев, наблюдавший все это на большом мониторе в штабном кабинете, сказал полковнику Давыдову:
— Ты был прав, Гена, девка хороша, не подвела нас. Теперь нужно согласовать наши дальнейшие действия.
* * *
Капитан-лейтенант Френсис Дрейк, командир особого английского отряда береговой обороны, встречал рассвет, стоя на главном бастионе Карантинного форта с наградным биноклем в руках. Раньше он не подумал бы о себе, что сделается тюремщиком на далеком острове, затерянном в океане. Но, в последние годы, попав в плен к советским морякам и присягнув их красному знамени, он занял именно такую должность. Вот только ему, как проигравшему, выбирать не приходилось.
С ним победители поступили еще очень даже великодушно. И он, конечно, отчетливо понимал, что вполне мог бы тогда, после нападения на «Богиню», закончить свою жизнь, повиснув в петле на рее, а не стать тем, кем стал. Разумеется, эта новая служба в береговой обороне тоже не позволяла ему расслабляться. Ведь на Карантинном острове содержались самые непокорные из испанцев. Все, как один, опасные преступники. И постоянно держать их в повиновении было нелегко даже Дрейку. Но, он справлялся, установив на Карантинном железную дисциплину.
Его служба неплохо оценивалась советским командованием. Френсиса, не закончившего никакого военного училища, наркомы даже произвели со временем, в виде исключения, в офицерское звание. Жалование ему и его людям платили исправно серебром, да и премиями не обделяли. Питание, кров и вещевое довольствие предоставлялись бесплатно. А с тех пор, как на остров Карантинный с мыса перекинули электрический кабель и подвели электричество, жизнь для англичан еще больше упростилась.
С высоты бастиона каменной крепости, высеченной из скал маленького островка, расположенного перед высоким мысом, открывался отличный вид на внешний рейд и на бухту. Теперь же на дозорной площадке установили еще и прожектор. Его не очень широкий, но достаточно длинный луч рассекал тьму, давая дозорным возможность вести наблюдение в ночи. Но, очередная ночь закончилась, и с рассветом огни, рассыпанные по берегу, гасли один
