В каком-то смысле его задача упрощается: надо продержаться четыре дня, не глядя на ее губы. Потому что губы у нее не детские. Да и все остальное, если уж на то пошло, тоже.
Черт! Почему она ему сразу не сказала? Тогда все было бы намного проще. А теперь…
А теперь его жизнь еще больше усложнилась. Раньше он боролся с собой: доказывал, что она ему не нравится. А теперь он не может позволить себе обращаться с ней дурно. Чертыхнувшись, Джон развернулся и пошел вниз разбираться с Рексом.
4
— Рекс, тихо! — послышался за дверью голос Джона. — Хочешь печенья? Только не лай!
Лора разлепила глаза и взглянула на часы на прикроватном столике. Половина шестого…
Она распахнула глаза. Что бы это значило? Джон хочет потихоньку выскользнуть из дома? Он что, после вчерашнего собрался вскочить на коня и ускакать в Мексику, как герой лихого вестерна?
Ну, уж нет! Этот номер у него не пройдет! И она с решительным видом отбросила одеяло и нарочито шумно встала с кровати.
С лестницы раздались громкие проклятья и топот шагов.
Потом завыл Рекс.
Лора быстро натянула джинсы. Вообще-то, стоило одеться понаряднее, но сейчас не до того. Снизу раздался звон разбитого стекла. Кажется, денек обещает быть жарким… Она достала из сумки темно-синюю футболку, надела и, бросив взгляд в зеркало, осталась довольна.
Что надо! Удобно и практично. Сразу видно, кроме работы ее ничто в жизни не интересует. И ради удачного кадра она готова ползти по грязи, траве и навозу. Одним словом, фотограф.
Вот именно, фотограф. Без пола и без возраста. Лора бросила еще один взгляд в зеркало, а потом стянула с себя футболку и надела пуловер ручной вязки изумрудного цвета.
Теперь из зеркала на нее смотрела интересная молодая женщина с загадочным блеском глаз, готовая к…
Готовая к чему? — спросила она свое отражение.
К новым поцелуям! — подсказал внутренний голос.
Нет! Эта тема закрыта.
Лора дала себе слово не обсуждать события вчерашней ночи с Джоном Томпсоном и постараться даже не думать об этом. Все кончено. И если она не хочет тронуться рассудком, больше ничего подобного не должно повториться.
Больше никаких поцелуев! Впрочем, это был даже не поцелуй. Они просто прикоснулись друг к другу губами, но на нее это произвело такой эффект, что она сразу обрела чувство реальности. И она собиралась доказать себе, что с ее детской влюбленностью в Джона Томпсона покончено? И что она повзрослела?
Ха-ха-ха!
Ну вот! Она снова думает о нем. А ведь только что решила, что не будет.
Лора, не будь дурой! — сказала она себе, глядя в зеркало, и начала причесываться, пытаясь убедить себя в том, что делает это совсем не потому, что хочет понравиться Джону Томпсону. Не ходить же, черт возьми, нечесаной…
Когда она спустилась в кухню, Джон подметал осколки стекла. На залитом молоком полу тут и там валялись маринованные огурчики, а в центре композиции красовался основательно обглоданный кус сыра в пластиковой упаковке. Рекс лежал под столом, положив морду на вытянутые лапы и грустно взирая на Джона.
— Идите спать, — бросил Джон, не глядя на нее. — Извините, что разбудил.
Идите спать? Ха! Чтобы он тем временем удрал в Мексику?
— А что тут случилось?
— Да я пожалел этого монстра и привел к себе в комнату. А он… Оказывается, Рекс умеет открывать не только холодильник, но и вообще все двери. — Джон поднял на нее глаза. — Умудрился выскользнуть из спальни и заморил червячка.
Лора улыбнулась.
— Не вижу ничего смешного.
Она хохотнула.
— А, по-моему, это забавно! Нет, правда! — Она наклонилась и принялась подбирать с пола огурчики. — Согласитесь!
— Я не хотел вас будить, — невпопад сказал он. — Вы и так вчера не выспались.
— Не выспалась?
— Я слышал, как вы ворочались.
— Значит, вы тоже не спали?
— Поспишь тут, пожалуй… — Он обвел глазами разоренную кухню и с грохотом высыпал битое стекло из совка в мусорное ведро. — Чертов пес!
— Однако вы проспали момент, когда Рекс потрошил холодильник, — заметила Лора.
— Проспал. Не могу же я не спать вовсе… А вы тоже проспали.
Она взглянула на него и невольно залюбовалась. Он был в старых линялых джинсах и темно-синей футболке — очень похожей на ту, что она только что сняла. И босиком. И эта деталь почему-то особенно ее растрогала. Она даже пожалела, что у нее нет с собой камеры.
Джон задержал на ней взгляд, и Лора порадовалась, что надела зеленый пуловер, а он, словно прочтя ее мысли, отвернулся и, открыв шкаф под мойкой, достал тряпку и принялся вытирать пол.
Рекс тяжко вздохнул.
Лора чуть заметно улыбнулась и строгим тоном произнесла:
— Что же ты натворил, безобразник? Всю ночь мешал нам спать.
Джон мыл пол, а она не сводила глаз с его ладной фигуры. В окно светило солнце, и она видела, как под рукавом футболки при каждом движении напрягаются мышцы.
Покончив с полом, Джон налил воду в кофеварку и спросил:
— Вам кофе покрепче?
— Все равно. — Лора не узнала свой голос: слабый, задыхающийся, как у влюбленного подростка. — Я не большой любитель кофе.
— Я хотел объясниться насчет того, что было ночью, — не оборачиваясь сказал он, наконец затронув истинную причину их бессонной ночи. — По поводу поцелуя.
— Не надо ничего объяснять, — натянутым тоном произнесла она, глядя ему в спину. — Все и так ясно.
А что тут скажешь? Если он говорит об этом вот так, между прочим. Вам как кофе, покрепче? А поцеловать как? Тоже покрепче? Для него это вещи из одного ряда, так, что ли?
— Вы так изменились! Ну просто другой человек. Нет очков с толстыми стеклами, другая прическа… И даже зубы.
— Гадкий утенок превратился в лебедя, — со смешком сказала она, а у самой заныло в груди от обиды, что он так хорошо запомнил все ее дефекты.
— Вот я вас и не узнал, — продолжал Джон. — Поэтому и…
— Понимаю, — прервала она его. — Поцеловать того, кого почти не знаешь, ни к чему не обязывает, — согласилась она светским тоном, скрывая досаду.
Джон обернулся к ней и сказал, не скрывая раздражения:
— Я не имею обыкновения целоваться с подружками сестры.
— Ваша сестра уже большая девочка, — вырвалось у Лоры, прежде чем она успела сообразить, что это звучит как приглашение. — Я не это имела в виду. Не подумайте, что я…
— А я ничего не думаю, — бесстрастным тоном перебил ее он. — И рад, что мы с вами поняли друг друга.
