конфликтов, а в этот раз Катя меня просто вывела из себя. Я решила – хочет она войну, так пусть получит, больше я терпеть ее придирок не собираюсь. Катя послала меня, а я ответила, что в матерном слове она допустила ошибку, и посоветовала приобрести орфографический словарь. Меня даже стала забавлять наша перепалка. Получалась своеобразная игра в шахматы – каждый делает по одному ходу, и выигрывает тот, кто окажется остроумнее и изобретательнее. Катя ничего мне не ответила. На следующий день я пришла на пары с твердым намерением не давать Щегловой права меня оскорблять – пусть она и старше меня, но и я могу ей ответить. А Катька вдруг подошла ко мне и извинилась. Сказала, что не знает, что на нее нашло, попросила прощения и предложила больше не заниматься всякими глупостями вроде ссор. Я приняла ее извинения и забыла о ссоре, хотя и не я ее начинала. С той поры мы с ней хоть и не подруги, но общаемся нормально, без придирок и конфликтов.
– А вы не помните, с чего все началось? – поинтересовалась я. – С чего вдруг Катя стала так относиться к вам? Может, ее что-то не устраивало в вашем поведении? Или она завидовала?
– Катька? Мне? – вытаращила на меня глаза Кира. – Да чему ей завидовать? Учится она лучше меня, у меня в первом семестре одна четверка, а у нее – все пятерки. Катька всегда выигрывает во всех конкурсах, а я – нет. У Щегловой полно денег, и она была за границей не один раз, а я даже на море ездила только раз в жизни. Ну и, плюс ко всему, Катька встречается с парнем, а у меня не то что молодого человека, но и подруг не осталось! В школе только с Машкой дружили, но после того, как мы поступили в разные учебные заведения, общаться с ней перестали… И вы говорите, что Катя чему-то завидует! Наоборот, я должна ей завидовать!
– Раз дело не в зависти, значит, должна быть другая причина, – заметила я. – Кира, подумайте, чем вы могли насолить Кате? Человек просто так не станет стараться насолить другому, вполне возможно, между вами произошло что-то, задевшее Катю за живое. Постарайтесь вспомнить все, что было до вашей ссоры! Может, какая-нибудь незначительная, на ваш взгляд, мелочь, какое-то событие?
– Да говорю, причин для Катиной неприязни ко мне никаких не было! – воскликнула Кира. – Лично я думаю, что Катька – такой человек. Ей обязательно надо до кого-нибудь докопаться. Со мной не получилось – она стала придираться к преподавателю, который заменял у нас Сергея Николаевича, когда тот ушел на больничный. Нам поставили молодого учителя из другой группы живописцев, который должен был вести пары и у своей группы, и у нас. Естественно, к нам Алексей Геннадьевич заходил редко – ведь у него есть своя группа! Ну Катька и стала злиться, даже Снежанне Александровне жаловалась на него – якобы Алексей Геннадьевич не ставит нам натюрморт по живописи. Помню, меня ее поступок очень рассердил. Во-первых, у нас было задание по рисунку, с которым никто еще не справился – мы рисовали маску сатира. Катя его даже не начала, она непременно хотела заниматься только живописью. Никто ведь не виноват, что Щеглова написала все натюрморты в нашей мастерской и ей якобы нечем было заняться! Хотя на самом деле у Катьки не было ни одного законченного рисунка, а она побежала жаловаться на преподавателя. Потом Кате снова стало скучно, и она принялась изводить Макса, который, как дурень, лез к ней с вопросами. Думаю, так всегда будет – иначе без конфликтов Щегловой будет неинтересно учиться.
– То есть вы считаете, что Екатерина подобным образом самоутверждается? – заключила я. Кира согласно кивнула.
– А как это иначе назовешь? Что сделаешь, все люди разные. Кому-то нравится общаться и заводить новых друзей, а кто-то не может жить без ссор и конфликтов. Иначе я поведение Катьки объяснить не могу.
– А со студентами из других групп вы общаетесь? – я решила пока оставить инцидент с Щегловой и понять, кто из училища мог написать Кире письма с угрозами. Однако ответ девушки меня разочаровал.
– Нет, кроме своих одногруппников, я ни с кем в училище не знакома. Уже говорила, что и преподавателей знаю только тех, кто преподает у нас учебные дисциплины.
– И, кроме училища и дома, вы нигде не бываете… – задумчиво проговорила я. Кира пожала плечами.
– Ну да, а что в этом особенного? Все хотела в бассейн записаться, спина часто болит оттого, что вечно либо за столом сижу, либо за мольбертом, но времени совсем нет. Честно говоря, я не понимаю, как во время учебы здесь можно еще чем-то заниматься. То ли я так долго все делаю, то ли еще в чем причина – не знаю. Я пропустила неделю учебных занятий, но если вы думаете, что я сижу дома и пялюсь в монитор ноутбука, ожидая, когда придет очередное кошмарное письмо, то вы сильно ошибаетесь. Хотя домашние задания немного помогают мне отвлечься… Но я все равно думаю об этих письмах.
– А ваши одногруппницы, я полагаю, живут насыщенной жизнью, – скорее утвердительно, нежели вопросительно проговорила я. Кира кивнула головой.
– Наверное. По крайней мере, судя по рассказам Кати и Насти, у них времени хватает на отношения… Да и Оля, думаю, тоже домашними делами занимается. Хотя они композицию не делали весь семестр. Я бы так не смогла.
– Вот вы и сами ответили, почему у других есть время на жизнь вне училища, а у вас – нет, – заметила я. – Скорее всего, другие делают не все задания, как водится у студентов. Редко кто выполняет абсолютно всю домашнюю работу, подобно вам.
– Я так привыкла, – вздохнула Кира. – В школе, если идешь на медаль, нужно готовиться ко всем урокам. Нельзя получать даже одну тройку в четверти, вот и приходилось пахать как лошадь. Похоже, эта привычка еще со школы – раз задали, надо сделать. У нас и перспективу никто не делает, я одна постоянно приношу задания. Маша, например, говорила, что она хочет купить работы по этому предмету. Она, кстати, подрабатывает – занимается логотипами. Говорит, что неплохо получает, поэтому ее не волнует, будет ли она получать повышенную стипендию или нет. И вообще, она собирается летом сдавать экзамены в Пензенское художественное училище – говорит, там учат лучше и работы у студентов очень хорошие, не то что
