освещало всё озеро и отражалось в зрачках змея. Элла внезапно поняла, что это озеро было глубоким, как море.
Незаметно озёрный змей открыл свою пасть. Казалось, что он улыбается, мягко и изумлённо, будто уже давным-давно не встречал человека, который бы смотрел на него как Элла.
Змей выдохнул. Порыв тёплого ветра вылетел из ноздрей и с шумом промчался у девочки над головой, сразу высушив её одежду и волосы, раскачав ветки верескового куста в руках. Затем чудище слегка склонило голову: создавалось впечатление, что он хотел навсегда запомнить эту девочку, стоявшую перед ним с зачарованной улыбкой на губах. Он отвернулся, без единого всплеска скользнул обратно в воды озера и исчез.
Медленно, с цветочным горшком в руках Элла направилась к Казимиру, чувствуя, как дрожат её колени. Кобольд смотрел на неё, открыв рот, но не проронил ни слова, даже когда они бежали по стволу упавшего дерева к берегу. Шёрстка существа медленно начала обретать цвет. Когда они наконец-то добрались до берега и остановились среди деревьев, Казимир оглянулся на озеро.
– Видишь, – сказал он, – волшебный мир скрывает не только ужасы и опасности. Я же говорил тебе.
Друг сверкнул глазами: так же дерзко, как при первой встрече в её комнате.
– А ты Элла Лёвенштайн – Говорящая с феями. И ещё какая при этом!
Кобольд улыбнулся, будто всегда знал об этом.
6. За завесой
– Наконец-то!
Казимир с сияющими глазами остановился на краю леса. Элла проследила за его взглядом и увидела перед собой уходящую вдаль Вересковую пустошь, которую пересекали извивающиеся тропинки. Кое-где она увидела отдельно стоящие деревья. Кусты были окутаны нежно-сиреневой дымкой, а когда лучи солнца залили светом пологие холмы, вереск засиял мягким золотистым светом.
– Мы почти у цели, – произнёс Казимир, выйдя из леса. – Вон там, впереди, видишь?
Он указал на маленькую возвышенность, но сколько Элла ни пыталась, у неё не получалось рассмотреть среди сиреневого ковра вересковых кустов посадочную яму, в которой скоро должен был расти дом Казимира.
– Знаешь, я… – начала она, но Казимир, кажется, совсем не ждал ответа. Он заспешил вперёд, и Элле не оставалось ничего другого, как двинуться следом за ним.
По дорожкам гуляли люди, но они были довольно далеко от них и не замечали девочку с цветочным горшком. Уже через несколько шагов Элле стало казаться, что вокруг неё разворачивается таинственное волшебство. Хотя Пустошь всегда была для неё особым местом. Девочка даже не могла припомнить, сколько раз она гуляла по этим тропам, представляя себе, какие тайны могут скрываться в корявых стволах деревьев и кто эти волшебные существа, которых она видела лишь издали. Но у Эллы всегда было ощущение, что Пустошь хранила много своих тайн: целое царство, полное волшебства, о котором так хотелось узнать. И сейчас оно открылось для неё. Перед девочкой лежал новый мир.
На вековых деревьях она увидела гнёздышки фей, изящные, как коконы из серебряной нити, у подножия деревьев были холмики, из которых торчали крошечные дымоходы. Элла догадалась, что это жилища гномов. Ещё она рассмотрела маленьких полуголых созданий, гревшихся на камнях в дневных лучах. Волшебные существа глазели на Эллу с любопытством. Девочке казалось, что по воздуху, словно мелодия, летают несколько слов. «Говорящая с феями», – нашёптывал ветер. Это заставляло Эллу улыбаться.
– Позволь тебе представить, – сказал Казимир, когда они подошли к подножию небольшого холма. – Гора кобольдов, одно из двухсот шестидесяти трёх поселений моего народа в Пустоши.
Элла широко распахнула глаза:
– Их так много? Я ведь до встречи с тобой никогда не видела верескового кобольда! Кажется, встретить вас почти невозможно!
Казимир только отмахнулся:
– На самом деле это не так сложно, если просто быть внимательнее. Во-первых, даже Говорящая с феями должна точно знать, что она ищет, чтобы суметь увидеть кого-то из наших. Во-вторых, представители моего народа обычно очень сознательные: мало кому из них придёт в голову показаться человеку. Если, конечно, на то нет серьёзной причины.
Элла искоса посмотрела на него:
– Это что за причины?
– Ну, например, когда не такой, как все, кобольд возвращается домой вместе с Говорящей с феями. Пойдём, я живу тут рядом. Буквально за углом.
Они прошли всего несколько шагов, когда Элла заметила кобольдов, которые выглядывали из кустов вереска. Ей приходилось внимательно вглядываться, чтобы распознать этих существ среди цветов, потому что их шёрстка очень уж напоминала ветви растений. Но стоило глазам привыкнуть, как она смогла рассмотреть не только кобольдов, но и крошечные дверные таблички, прикреплённые к веткам, аккуратно проложенные дорожки, которые вели мимо кустов, и даже широкую улицу, вдоль которой стояли магазинчики. Домики-кусты были разные: большие и многоэтажные, маленькие и уютные. Элла сильно удивилась, когда увидела куст: особенно густой, с башенкой из веток, перед которым собрались и беседовали несколько существ. Да этот холм был настоящей маленькой деревней кобольдов!
– Чао[9]! – послышался тоненький голосок, принадлежавший кобольду, который казался одинаковым что в высоту, что в ширину. Он весело раскачивался на ветке своего куста:
– Казимирэ! Ти возвращатьсйа![10]
Элла улыбнулась его забавному итальянскому акценту, а Казимир приветливо помахал кобольду рукой.
– Пабло! – поздоровался он с ним. – Рад тебя снова видеть. Я уже почти перестал верить, что этот момент наступит!
Он поднял глаза на Эллу:
– Элла, это Пабло. Если я белая ворона среди моего народа, то он, по крайней мере, светло-серая, но его это вполне устраивает.
Пабло подмигнул, словно точно понял, что это значит.
– У тебйа был интересный приключения? – спросил он с любопытством.
Казимир кивнул.
– Ещё какое! К счастью, со мною рядом была Элла Лёвенштайн. Она Говорящая с феями! Ты знаешь, что это значит. Для меня она настоящая героиня.
Элла смущённо улыбнулась. Пабло удивлённо взглянул на неё.
– Бонасера, синьорина[11]! – вежливо сказал он и изобразил поклон. – Большой честь для миньа!
Потом вместе со своим кустом он наклонился к Казимиру так, что всё растение перекосило в его сторону.
– А где есть женщина с красивые волосы?
Казимир бросил на Эллу вопросительный взгляд, а девочка с трудом догадалась, что Пабло имеет в виду её тётушку Карлотту. Она чуть было не расхохоталась:
– Моя тётя, скорее всего, работает над новыми картинами, – ответила она. – Вересковые кусты она выкапывает только в своё свободное время.
– А-а-а-а, – протянул Пабло. – Она писать картини? Как и йа! Могу йа показывать вам картина?
Он уже собрался слезать с куста, но Казимир махнул ему рукой:
– В другой раз, Пабло. Я очень устал после долгого пути. Давай в ближайшие дни устроим встречу
