и понял, что за нами никто не гонится. Мы сели на край канала и свесили ноги вниз. Отдышались. Сплюнули горечь в грязную воду. Андрюха неспеша покурил. Одну. Вторую. Затем, спрятав пачку в карман, впился взглядом в противоположный берег и произнёс в темноту:
— Всё равно бы они больше не заплатили. Просмотров у первых двух роликов с гулькин хрен. Никто не лайкает, не комментирует. Даже эти дебилы поняли, что наш контент говно.
— А чего ж тогда продолжали? — спросил я.
— Дружки этого сынка депутатского считали, что я неправ. Молодёжи, типа, не хватает серьёзного контента. Они готовили доклад Димарику и дошли до того, что снова раскололись. Татарин этот и ещё один… высокий, не помню, как его… организовали новую фракцию.
Я ухмыльнулся. Андрюха, глубоко вздохнув, снова достал пачку, открыл её и предложил мне. Я вытащил сразу две штуки.
— Не понимаю молодых. Вот вообще не понимаю! Ни парней, ни тёлок. Нет, ну ты скажи, вот чё им надо? — Андрюха толкнул меня локтем, — Ну чего не хватает? Парни сидят в этих своих лекториях — патлатые, в каких-то леггинсах. В мееерию, понимаешь ли, хотят. Представляешь? Честную власть им, ёпта, подавай. Да десять лет назад за такое головы пробивали… Ходит в тяжеляках, а слушает рэп и на доске ещё в довесок катается! Ну были же раньше рамки, были же, а?! Асфальт горел, какие-то идеи витали, западло было из одной стаи в другую перепрыгивать. А сейчас? Ни асфальта, ни идей — нихуя!
Андрюха выбросил окурок в канал.
— … А бабы? Назаводили себе бородатых мужиков и ходят важные. Учат других жизни в Инстаграме и жопы фотографируют. Куда ни плюнь — модель, диджей и райская птичка! Фитнес-центры, глютены… И все смотрят какую-то херню! Мне одна в баре тут говорит «ты упустил весь хайп». Я ей — при чём тут скайп? Ну не расслышал, бывает… А она поморщилась так презрительно и спрашивает «ты вообще смотришь Дудя?». Я думаю — какого, блять, Друзя?! Только потом нашёл интервью эти, посмотрел.
— И чего ты ей ответил?
— Ничего. Ушёл и той же ночью бороду сбрил. Чтобы совсем никаких надежд не осталось.
— Наверное, мы постарели, Андрюх, — предположил я, встал и отряхнул джинсы, — Нелепо, нам ведь ещё и тридцати нет, а мы уже старые. Лезем с дубинками в новый мир.
Андрюха с досадой сплюнул в канал.
— Пошли, — я протянул Андрюхе руку, помогая подняться, — До вокзала ещё полтора часа пешком. Дойдём по-ленински и сразу за город. Надеюсь, у председателя от столкновения с лавкой мозги не вытекли и в розыск никого не объявили.
Мы устало двинулись вдоль канала, следуя маршруту навигатора. На повороте к переулку Андрюха тронул меня за рукав.
— Стой. Подожди секунду.
Он снял кепку, аккуратно доломал козырёк и швырнул в воду.
— Всё, — выдохнул Андрюха. Больше никаких проектов. Ни телеграмовских, ни ютубовских — никаких. Начну новую жизнь.
Исхудалый канал подхватил кепку, протащил её до ржавой бочки и заныкал внутрь. Мы удалялись за горизонт. Столица недовольно ёжилась от холодного апрельского солнца.
Эпилог
Пока мы с Андрюхой снимали в офсетном цехе вступительное слово для второго выпуска, Димарик вытащил пачку трамала из сумки больного раком инженера и заныкал её во внутреннем кармане бомбера. Вечером, не выдержав очередных идеологических споров коммунистов, он объелся таблеток, запил их коньяком и уснул с зажжённой сигаретой. Напичканная старой бумагой подсобка полыхнула, коммунисты героически вытащили Димарика на воздух и позвонили пожарным.
Мы с Андрюхой вернулись в город с первыми октябрьскими холодами. Друзья показали нам ролик «Поджог штаба коммунистов». Камера продуктового магазина засняла вход в подвал и ссору с председателем. Андрюхин хук справа стал хитом, ролик набрал шестьсот тысяч просмотров. Мы от души посмеялись и разбежались до зимы.
За четыре месяца на даче я наконец-то подучил английский и устроился в одну из международных айти-компаний. С момента моего сокращения прошло полгода. Я наконец-то рассчитался с банками и закрыл кредитки. Все эти месяцы мы жили в долг.
В феврале я узнал, что Андрюха сидит в СИЗО. Не зная, где бы заработать, он устроился охранником в дешёвый бордель на окраине города. Через две недели на точку напала толпа мигрантов. Андрей с коллегами мужественно отбили нападение, схватили заложника и удерживали его двое суток. Теперь Андрюхе светит до пяти лет. Я подкинул денег на адвоката.
Димарик умер первого мая от передозировки героином. Живых родственников не нашли. Месяц назад его похоронили на социальном кладбище.
Юрьич выступает на митингах против реновации и ведёт колонку в либеральном интернет-журнале.
Весной меня отправили в Эйндховен — познакомиться с европейской командой аналитики и наладить процессы взаимодействия. Подыскивая кафе неподалёку от технологического института, я увидел проходящего мимо меня председателя Сергея. Он неумело отвёл взгляд и двинулся в сторону библиотеки.
Его дорогой твидовый костюм отлично сочетался с галстуком ярко-красного цвета.
