сверкнула в голове.
До меня дошло.
Выходит, босс не просто так таращился в окно. Он все это время кого-то ждал, и этим кем-то оказалась эта иностранка.
Выходит, босс действительно был очень разборчивым, и нравились ему светловолосые иностранки.
Получается, у него не раздвоение личности, не шизофрения. То плач, то смех, все эти перепады настроения – это были симптомы банальной влюбленности.
Я так разволновался, что скорее прикрыл рот рукой, только бы не завопить ненароком.
Взгляды посетителей, на лицах которых было написано удивление, тоже обратились к хозяину кофейни и иностранке. Но босс проигнорировал этот всеобщий интерес. Его взгляд был прикован к женщине, как будто он опасался, что та исчезнет, стоит ему отвести на секунду глаза. Он прошептал что-то Синъянь и тихо вышел из кофейни. Иностранка поздоровалась с ним, взяла босса за руку, и они вдвоем скрылись из виду.
Я кинулся к Синъянь, но она с застенчивым видом только махнула рукой, чтобы заранее пресечь мое любопытство:
– Только не спрашивай! Ничего не спрашивай.
– Ой-ой-ой, а чего это ты сразу так напряглась? Я просто хотел спросить, куда это пошел босс. Стоит ли ждать его или он опять пропадет на ближайшие дни?
Синъянь меня проигнорировала и стала собирать со стола кофейные принадлежности.
– В любви важна искренность, а не поиск идеала красоты. Даже если любовь причиняет нам бесчисленные страдания, в те мгновения, когда мы влюблены, мир становится несравненно прекраснее, – вдруг ни с того ни с сего разразилась тирадой незамужняя тетушка.
Она подняла указательный палец и заказала еще одну чашечку.
Чокнутый старик приподнял кофейную чашку и что-то пробормотал себе под нос, а потом тоже поднял указательный палец, заказав еще один кофе. Писательница, сидящая на другом конце барной стойки, торопливо застучала по клавиатуре, вероятно, на нее снизошло вдохновение.
Как только незамужняя тетушка допила вторую чашку кофе, она тут же принялась разглагольствовать на тему любви:
– Ни одна женщина не в силах забыть свою первую любовь. Неважно, дарит ли она радость или печаль, так или иначе, первая любовь – самая чистая и незабываемая. Она самая сладкая, она же самая мучительная.
– А как насчет мужчин? – спросил я.
– У большинства мужчин в сердце навеки остаются две женщины: та, которую он любит сейчас, и та, которую полюбил в первый раз. Когда мужчина ищет себе спутницу, он, не отдавая себе отчета, сравнивает ее с той, первой. Говорят, что первая любовь – ахиллесова пята мужчины и заноза в сердце его нынешней возлюбленной.
Незамужняя тетушка повернулась к Синъянь:
– А у тебя первая любовь была в каком возрасте?
Я тоже повернулся к ней, сгорая от любопытства.
Синъянь пропустила вопрос мимо ушей и, затаив дыхание, следила за тем, как падают кофейные капли.
Тогда тетушка повернулась ко мне и спро-сила:
– А как насчет тебя?
– Мама говорит, что мал я еще, и влюбляться не велит, – произнес я, напустив на себя серьезный вид.
Тетушку это рассмешило до слез:
– Ну и ну, ты просто безнадежен.
Безнадежен я или нет, это как посмотреть. Может, кому-то покажется, что раз мне почти восемнадцать, то стыдно еще ни с кем не встречаться. Но какой смысл обращать внимание на то, что думают другие? В глубине души я и так знаю, что, когда любовь придет, я почувствую в груди такой трепет, как будто услышу, как божественный Лунный старец[8], встав на пороге, прогремит: «Отворяй, я любовь тебе принес!»
Когда любовь нагрянет, я встречу ее с радостью, а потом сделаю все ради той, с кем мне предстоит разделить жизнь.
* * *
Во второй половине дня в кофейню заглянул парень в очках. Я сразу узнал в нем того репортера-очкарика, которого видел на кофейной выставке пару дней назад.
– Добро пожаловать! – поздоровался я.
– Добрый день, меня зовут Чжисюань.
Пока репортер говорил, его глаза беспокойно бегали: он выискивал кого-то у меня за спиной. Я нарочно стал раскачиваться из стороны в сторону, так что его голова тоже закачалась следом. Внезапно его глаза заблестели, и он, обойдя меня, направился прямо к бару.
– Привет! Помнишь меня? – заговорил он с Синъянь.
Ни фига себе! Опять то же самое начало разговора. Похоже, он и вправду боится, что его забудут.
– Помню, ты Чжисюань. Мы с тобой на кофейной выставке встречались, – с улыбкой ответила Синъянь.
Репортер был так счастлив, что его помнят, улыбнулся до ушей, а лицо как будто залил солнечный свет. Он стал болтать о чем-то с Синъянь.
В кофейне сидело несколько посетителей, и я был занят, обслуживая их. Кружась туда-сюда по залу, я то и дело проходил мимо барной стойки, и иногда мне удавалось услышать, о чем они говорят. Какие-то актуальные события, кофейные выставки – короче, занудные темы. Кажется, что этот репортер неплохой собеседник, но вот заигрывать с девушками совсем не умеет.
Ближе к вечеру чокнутый старик расплатился и ушел, потом ушла и писательница. В кофейне остался только Чжисюань, который по-прежнему сидел за барной стойкой и тарахтел, не закрывая рта. Влезть в их с Синъянь разговор у меня не получилось бы, так что я просто стоял и глядел в окно на оживленную улицу.
Где-то пропадавшая пару дней рыжая кошка вернулась. Она шла к кафе, лениво ступая. Вдруг я заметил, что живот у нее заметно увеличился в размерах. Кажется, она забеременела.
Рыжая кошка крутила шашни с кем попало. Интересно, кто же тут «лапу приложил»? Серый кот, черный кот или трехцветный полосатик?
Пока я размышлял над этим вопросом, кто-то вдруг хлопнул меня сзади по плечу. Оглянувшись, я увидел, что Лэй, Сыхао и Чжилин, хитро улыбаясь, стояли у меня за спиной.
– Вы вернулись? – не скрывая удивления, воскликнул я.
– Ты тут работаешь или ворон считаешь? – налетел на меня Сыхао.
– Он же о нас думает, только поглядите на его лицо, у него от тоски чуть ли не пена изо рта пошла! – сострил Лэй, улыбаясь.
Я пригласил их присесть. Лэй осмотрелся и мгновенно выдал:
– Смотрите-ка, какая тут красотка работает!
Все следом за ним перевели взгляд на барную стойку.
– Чем-то похожа на Чжилин? – спросил Лэй.
Я посмотрел на Чжилин, потом глянул в сторону Синъянь и замотал головой:
– Одна как подсолнух, другая как Гадкий утенок. Лэй, ты чего, ослеп?
– И кто же тут Гадкий утенок? – Чжилин попыталась ударить меня телефоном, но я, посмеиваясь, увернулся.
– Не, это лишь копия Чжилин, а настоящая Чжилин – девушка-суперзвезда!
Чжилин ударила Лэя, но он не стал уворачиваться, позволив ей выпустить пар.
– Она бариста. И научила меня варить кофе, – с этими словами
