одну дверь и вылетая в другую. В тот краткий миг, что он внутри, зимняя стужа не властна над ним; но тут же он исчезает с наших глаз, уносясь из стужи в стужу. Такова и жизнь людская, и неведомо нам, что будет и что было прежде. Если новое учение даст нам знание об этом, то нам следует его принять»[48]. Этот человек был поэтом.
Койфи как священнослужитель не мог держать в руках оружия и должен был ездить верхом на кобыле, поэтому, когда он отказался от преданности старым богам, он попросил у короля жеребца и оружие и, подпоясавшись мечом и взяв в руки копье, помчался к храму, метнул в него копье и затем разрушил его; но, поступая так, он уже не был поэтом, это была просто неблагодарность, какую мог совершить приземленный человек.
Но не все храмы были уничтожены таким образом. Папа Григорий писал аббату Меллиту в 601 г. что «храмы идолов этого народа (англичан) не следует разрушать, но ограничиваться только истреблением самих идолов; пусть окропят такие храмы святою водою, построят алтари и поместят туда мощи». Именно эта снисходительная точка зрения спасла для потомков римский Пантеон, являющийся наиболее совершенным примером строительства классического Рима. «Бонифаций, четвертый папа после Григория и узнавший от императора Фоки, что древние называли храм Пантеоном, так как здесь были представлены все боги, превратил его в церковь Христа».
И вновь церковь проявила свою терпимость. Папа Григорий указал на то, что англичане-язычники «имеют обыкновение приносить многочисленных быков в жертву демонам, необходимо заменить им это каким-нибудь торжеством». Христианство не должно приносить скорби. Празднества должны были стать пиршественными днями, которые люди могли провести в радости. Им позволялось «строить из ветвей деревьев хижины возле тех церквей, которые перестроены из храмов, и праздновать такие дни религиозной трапезою, более не принося в жертву дьяволу животных, но забивая скот, чтобы есть его, восхваляя Господа».
Такая работа продолжалась до тех пор, пока в стране не воцарился порядок. Мы читаем, что во времена Эдвина, короля Нортумбрии, «женщина с новорожденным ребенком могла пройти пешком через весь остров от моря до моря без всякой для себя опасности. Этот король так заботится о благе своей страны, что в некоторых местах, где он увидел чистые источники возле больших дорог, он повелел поставить столбы, чтобы укрепить их, с медными чашами, висящими на них, для удобства путника». Но битва еще не была выиграна. Эдвина убили в сражении при Хэтфельте, когда в страну вторглись жители Мерсии под предводительством Пенды, которые все еще были язычками. Паулин спасся бегством на юг, и его труд остался незавершенным.
Теперь мы переходим к особой услуге, которую оказала ирландская церковь делу христианства. Освальд, король, унаследовавший трон Нортумбрии, провел часть своей юности в Айонском монастыре, который, как мы виде, ли вначале, был основан Колумбой, прибывшем туда из Ирландии около 563 г. и именно в Айону Освальд послал за помощью. Они прислали в 635 г. «епископа Айдана, человека исключительной кротости, благочестия и умеренности; усердного в служении Богу, хотя и не всецело в соответствии с каноном, так как он имел обыкновение отмечать пасхальное воскресенье соответственно обычаям своей страны». И в этом крылось древнее разногласие.
Освальд назначил Айдана на его епископскую кафедру на острове Линдисфарн, который мы по этой причине называем Святым островом, и тот преуспел в повторном обращении в христианство. Мы читаем у Беды, что многие религиозные мужчины и женщины, вдохновленные примером Айдана, «приняли традицию поститься по средам и пятницам до девяти часов на протяжении всего года, за исключением 50 дней после Пасхи». Впоследствии в 664 г. разногласия между двумя церквями были улажены, и Теодор «стал первым епископом, которому подчинялись все английские церкви»
Обращение южных саксов произошло еще позже. Беда рассказывает, как епископ Вилфрид приехал в Суссекс в 681 г. и обнаружил жителей в ужасной нищете. Он крестил 250 мужчин и женщин-рабов и «не только спас их от порабощения дьяволом, но дал им также и телесную свободу, освободив их от ярма человеческого рабства»
Он отдал всего себя этому труду. Чудовищный голод случился из-за засухи, происходившей три года подряд, поэтому часто «сорок или пятьдесят человек, измученные нуждой, отправлялись вместе к какой-либо пропасти или на берег моря, где рука в руке погибали, поглощенные волнами или на дне ущелья». Но это происходило только с язычниками, потому что в тот самый день, когда весь народ был крещен, пошел дождь. Епископ не только спасих души, но и «научил их добывать пищу, ловя рыбу; так как их реки и моря кишели рыбой, но люди не умели ловить ее за исключением только угрей. Люди епископа, собрав повсеместно сети для ловли угрей, забросили их в море и с благословения Божия вытащили триста рыб различных видов»
Вилфрид основал монастырь в Селси, на острове Тюленя. Раньше там стоял маленький монастырь ирландских монахов в Бошаме, «но никто из местных жителей не захотел ни последовать их образу жизни, ни слушать их проповеди».
В ранние времена церковь была весьма озабочена соблюдением ее паствой истинной веры, и ей приходилось бороться с еретиками, которые могли бы разъединить ее на множество маленьких сект Если бы такое произошло, искоренение язычества могло бы не состояться и тогда история Западной Европы сложилась бы совершенно по-иному Греческая церковь, объединяющая множество восточных церквей, одной из самых главных из которых является Русская православная церковь, оставалась единой с Римской церковью вплоть до 1054 г
Вновь церковь вынудили вовлечь себя в мирские дела. Папы писали королям и побуждали стать во главе христиан: сам же папа именовал себя «рабом рабов Божьих» Папа Бонифаций в 625 написал королю Эдвину и послал ему «рубаху с золотым орнаментом и облачение аннирское», а королеве Этельберте «серебряное зеркало и позолоченный костяной гребень».
Епископы были вознаграждены за свой труд. Папа Григорий пожаловал Августину мантию архиепископа. Мантия, или паллий, представляла собой длинный отрез прекрасной шерстяной ткани, украшенной крестами, в середине которой был свободный ворот, покоящийся на плечах, в то время как передний и задний концы свисали почти до пят.
Рис. 39 Орнамент из Урнской церкви
Возможно, было бы неплохо попытаться уловить тот дух, что воодушевлял этих людей на борьбу, так как это была борьба против сил тьмы, во всяком случае, так они считали. И если они держали в одной руке Библию, то в другой был меч.
В 603 г. Августин созвал собрание, куда были приглашены епископы
