внешность на ум невольно приходили летящие по бескрайним степям орды диких и свободных монголов. Плотно сбитая среднего роста фигура бывшего «спеца», а ныне начальника службы безопасности русского филиала корпорации Welt der Spiele была затянута в неизменный серый классический костюм. Пригладив жесткий ежик седых волос, он с явным неодобрением взглянул на оторвавшего его от строго упорядоченной череды ежедневных дел Эрлиха:
— Слушаю.
Сказать, что Павел Павлович был немногословен- это не сказать ничего. Жители Лаконики удавились бы от зависти, услышав, сколько всего Сумароков умудрялся сказать одним единственным словом. Людей, которые слышали от него два слова подряд можно было пересчитать по пальцам. Ходили фантастические легенды об уникальных случаях, когда Палыч говорил аж три слова подряд — только вот живых свидетелей такого феномена как — то не находилось. А потому Эрлих, давно и хорошо знающий главбеза и его привычки, ничуть не был смущен подобным холодным приемом:
— Излагаю. Коротко. Есть сторона, затеявшая с нами судебное разбирательство. Однако позиция их настолько шаткая, что умный и опытный юрист с этим в суд идти не рискнет. Нет смысла. А потому кое-что мы накопали сами на себя. Пошерстили в архивах и слепили, надеюсь, качественную дезу.
Эрлих развернул визор к Павлу Павловичу и руки безопасника привычно запорхали по экрану, листая страницы документов. Минут на десять повисла тишина, разбавляемая лишь шелестом рукавов Сумарокова да легким шептанием сплит-системы. Эрлих и Седов вольготно откинулись в анатомических креслах, размышляя каждый о своем. Им обоим документ этот был известен до последней буквы и запятой. Да, собственно, им двоим, в основном, и пришлось расставлять все эти буквы и запятые. А потому и говорить-то было особо не о чем.
— Допустим — Сумароков закончил исследование документа, одним движением развернув визор обратно к Эрлиху. Тот кивнул и продолжил:
— Смотрите, Пал Палыч — можем сделать несколько версий файла, различающихся лишь одним словом-маркером. Заменим что-то синонимом, либо вставим слово-паразит. Таким образом, если спрятать в разных местах- можно будет попробовать найти течь в системе СБ. — пространно рассуждающий Эрлих наткнулся взглядом на саркастически ухмыляющееся лицо Сумарокова и сбился — кхм, да, что-то я не свой огород топчу, зря советовать взялся. Но идея-то хоть стоящая или пустышка?
— Семь- обронил Сумароков.
— А вот это лихо! — восхитился оторвавшийся, наконец, от визора Эрлих — семь, надо же! Течет так течет! Или это вы, Пал Палыч, профилактически вообще все версии отрабатываете?
— Да- уронил Сумароков, тем самым давая добро на участие в операции СБ да и саму операцию в целом.
— Извольте. Семь так семь. Только вот моментик, Пал Палыч. Если не протечет- придется уж вам самим как — нибудь протечечку организовать. Ибо, сами понимаете- поиски ваших протечек — цель суть побочная. А главное в нашем деле- информацию до адресата донести.
— Да- снова кивнул безопасник.
Седов, монотонно крутящий в руках платиновый паркер, отложил, наконец, дорогую ручку:
— Итак, господа. Предварительную работу господин Эрлих провел и наши оппоненты твердо уверены, что мы в себе не уверены. Все верно? — Эрлих подтверждающее кивнул и Егор продолжил — Далее. Для похода в суд одной уверенности недостаточно — следовательно мы даем им какое-никакое основание. Хлипкое, конечно, но основание. Параллельно организовываем информационное сопровождение- но это уже моя территория- есть, с кем работать и кого подтянуть. В общем, поднимаем борца с тиранией администрации Лешу Извольского на шет и заносим на постамент повыше.
— Это чтобы ему падать больнее было? А вы жестокий человек, Егор Александрович, жестокий. — Эрлих улыбался, явно поддразнивая Седова. Тот мимолетно улыбнулся в ответ, но продолжил с прежней полной собранностью и серьезностью:
— Благодаря грамотно проведенной пиар- компании отказ от суда для Извольских будет потерей лица, на что они не пойдут. Не пойдут?
— Старший- это еще под вопросом, слишком битый и осторожный зверь. — подал голос Эрлих — младший же не отступит ни при каких обстоятельствах. Самолюбив, зол и азартен. Собственно, все его поведение в это процессе- гарантия того, что он не отступит. Не думаю, что стоит беспокоиться, Егор Александрович- Эрлих Отступил к панорамному окну- вид с шестидесятого этажа на город открывался просто потрясающий. Основные площади Шпильки, как и региональный сервер, были, естественно, в пригороде- но офис в центре есть офис в центре- международная корпорация не могла себе позволить обойтись без такого статусного помещения. Welt der Spiel занимала целый этаж- и весь этот этаж до последнего сантиметра был плотно интегрирован в работу корпорации и использовался максимально эффективно. Квадратишь, практишь, гуд- такие вот выверты немецкого менталитета.
— Не стоит беспокоиться, Егор Александрович- повторил Эрлих — тем более, что выглядит их обоснование более-менее достоверно. Да и кто там будет разбираться, если времени мы им практически не оставим. Еще и денег на это «обоснование» они потратят прилично, я надеюсь. Верно, Павел Павлович? Мы, таки, сумеем заставить оппонента потратиться за промышленный шпионаж? Хорошенько так потратиться? Так, чтобы он одной рукой давал деньги, а второй вытирал слезы, да?
— Да. — вновь уверенно кивнул Сумароков. Он уже вполне четко представлял себе комплекс мер по нагнетанию обстановки вокруг хранилища в целом и предложенных ему файлов в частности. Это будет изолированная рабочая станция, десяток степеней защиты, проверка биометрии, верификация по цифровой подписи- да много чего накрутить нужно будет. Лазейку, он, разумеется, оставит, но не на виду, нет уж. Есть в компании крыса, бесспорно, есть. Крыса хитрая, очень осторожная, подбирающая только незначительные крошки- именно поэтому до сей поры ее никак не удается сзватить за мерзкий лысый хвост и, наконец, прихлопнуть. Остается лишь надеяться, что на такой здоровенный кусок ароматного сыра эта крыса не сможет не соблазниться. Это будет настоящий, как принято выражаться у спелеологов, шкуродер. И если крыса рискнет в этот шкуродер пролезть- сыр обойдется Извольским очень и очень дорого.
Глава 12. Перед судом. Извольский
Реал. Москва.
— Бать, тут такое дело. В общем, мне, похоже, очень помощь нужна… — услышать такое от стокилограммового вечно самоуверенного громилы было… неожиданно, а потому владелец «заводов, газет, пароходов» Владилен Романович Извольский, известный в узких кругах, как Изя Три процента, а в широких как миллиардер, предприниматель, меценат и прочая отложил текучку и взглянул на сына внимательно. Очень внимательно. Смотреть на отпрыска было, что там говорить, приятно. Владилен Романович словно видел себя в молодости- да что там, не просто себя а улучшенную версию себя. Детство Владилена Романовича было отнюдь не сытым и безоблачным- а потому в свои двадцать два он был, как
