Месть донатера
Глава 1. Ради клана
Вирт. Игровой мир Welt der Spiele.
— Хил, Белый, хил! — закованный в латный доспех темный пошатнулся от страшного удара вспыхнувшего на солнце шипастого била моргенштерна. Здоровенная вмятина с выступившей из рваных краев кровью на массивной броне. Рана причиняла адскую боль, но он замер, направив на тварь темное лезвие бастарда. Поднявшись на мощном змеином хвосте ламия яростно шипела. Изящное женское лицо, сведенное гримасой ненависти. Идеальной формы жемчужные зубки и мелькающий между ними тонкий раздвоенный язык. Закованное в серебристую кирасу девичье тело для бастарда было неуязвимо, а вот массивный змеиный хвост, защищенный лишь чешуей, уже обильно заливало кровью из пары серьезных ран. Ламия вновь раскручивала свое экзотическое оружие. Руки стоявшего поодаль паладина объял шар теплого солнечного сияния. Сложив ладони лодочкой, он направил их на темного, фигура которого мгновенно окуталась миллионами золотистых искр, доспех жадно впитал кровавые брызги, а уродливая вмятина выправилась, словно вытолкнутая изнутри исцеленной плотью. Поднявшись на свитом в кольца упругом хвосте ламия дико закричала. Глаза ее вспыхнули, залив уступ серой скалы ядовито-алым светом Каменного взгляда. Пятнавшая камни темная кровь замерцала в пурпурном огне. Но ни темный не замедлил своего танца, ни паладин не застыл недвижимым камнем- дикая магия сотворенной прошелестела по бронированным бойцам бессильным порывом ветра. В мир вновь ворвался привычный солнечный свет. Мощная регенерация сотворенной не справлялась с многочисленными ранами и жизнь ее вытекала вместе с кровью. Ламия слабела. Шипастый шар лишь бессильно высек искры, скользнув по угольно-черному наплечнику, а темное пламя бастарда вновь врубилось в гибкий змеиный бок.
Медленно теряющая силы ламия вновь бросилась в атаку, бесхитростно ударив моргенштерном, словно косой сверху. Темный легко уклонился, но тварь, сделав мгновенный разворот, хлестнула хвостом. Таранный удар снес темного, впечатав его в серый гранит скалы. Ламия торжествующе закричала, вновь залив поле боя ядовито- алым Каменным взглядом. Поднявшись, темный вновь осторожно закружил, уклоняясь от ударов и восстанавливая, стараниями паладина, бодрость и здоровье. Решив повторить успех, сотворенная вновь извернулась, мгновенно ударив хвостом на уровне пояса темного рыцаря. Но темный взвился в воздух, пропуская удар, восстановленная до упора бодрость, помноженная на вес падающего тела, наконец дала крит и бастард, начисто прорубив звенья бармицы, снес с уродливого полузмеиного тела прекрасную женскую голову. Величественное тело твари тяжко рухнуло на камни, обильно поливая их густой бордовой кровью. Темный снял массивный бацинет и горный ветер взъерошил короткие угольно-черные волосы. Пот, покрывавший грязными разводами широкоскулое лицо с правильными римскими чертами, исчезал на глазах. Кровь ламии медленно таяла на вычурном доспехе. Темный рыцарь с ником Бредущий во тьме достал из воздуха изумрудную бутыль.
— После боя зелья переводишь- равнодушно обронил паладин, разглядывая выпавший из мертвых рук ламии моргенштерн.
— Это так, тоник — улыбнулся темный. Глаза его постепенно теряли зеркальный блеск, вновь становясь карими.
— Кстати, Белый. А почему это ламия у нас вдруг относится к светлым?
— Порождение богов — руки светлого, наконец, замерли и его аура постепенно приобрела ровный золотистый оттенок — Ты хоть что-то читал что-то о сотворении наг, ламий, джиннов и …
— Нет! Кстати, если бы не зелье отражения, она бы нас своим Каменным взглядом точно достала, Белый.
— Она неплоха — задумчиво протянул паладин, взвешивая в руке дубину с подвешенным шипастым шаром на конце — Неплоха. В качестве пета для хилера — вариант очень перспективный. Абилка площадная. И лукарь и милишник.
— Прямо имба — усмехнулся темный, лутая жертву. Длинный змеиный хвост волной терял окраску, превращаясь из охрового в грязно-розовый. Каждая змеиная чешуйка падала в инвентарь медной монетой. Паладин скривился:
— И не влом тебе дрянь собирать?
— С яслей привычка. Да и нормального лута тут что-то совсем небогато. Как бы не обнесли вы меня с договором, воины света… — подняв раскрытую ладонь, темный вдруг прислушался. Вдалеке явно послышался многоголосый вой, понемногу набирающий силу.
— Волки?
Отбросив моргенштерн паладин опустился на одно колено. Латные перчатки мгновенно исчезли, а голые ладони скользнули, нежно оглаживая темный гранит горной тропы. Золотистое сияние впиталось в поверхность, а через несколько долгих секунд вдруг волной вернулось обратно.
— Варги. Стая. На запах крови сотворенной сагрились. — голос чуть вильнул, глотая начало следующей фразы — …здец нам.
— Не вытащим?
— Стая- это минимум штук сорок. Варги- уровень от сотки и сильно от сотки. И это не тупые големы- это гибкие звери и у них просто охренительно задранная ловкость. Только мощное укрытие и дистанционная атака. Вдвоем и в чистом поле- вообще без шансов.
— А выйти из агро никак? — глухо рокотнул пристегнувший шлем на место темный.
— Бесполезно. Если варги сагрились- не отстанут. Слились мы.
— Тогда так. Гоу-гоу напролом по карте до локи с боссом. Собираем паровоз — он варгов и притормозит. Влетим в финишную локу- и варги и паровоз отвалятся.
— К боссу не набаффленные, не под зельями… — обреченность в голосе пала сменилась сомнением.
— Баффь на бегу, пей на бегу. Танкую! Ходу, Белый, ходу!
Два безумца неслись по данжу уровня сто плюс, собирая за собой невиданный паровоз светлых и темных тварей. Две ничтожные точки- черная и белая — на фоне величественной горы. Данж был оформлен, как непрерывный серпантин к вершине огромной гранитной скалы, то идущий под открытым небом — обители светлых, то петляющий по темным тоннелям нежити. Где-то за спиной лич сцепился с серафимом, а пара ангелов влетела в гнездо вампиров. Позади наверняка с кем-то грызлась и стая разъяренных пролитой кровью варгов. На это было откровенно плевать! Набаффленый по уши темный рыцарь пробивал толпу мобов, словно реальный танк, с лихвой оправдывая принятые на себя обязательства. Принимаемый со всех сторон урон частью игнорился уникальной броней, частью отхиливался бешеной регенерацией самого темного, подстегнутой плескавшимися уже в районе глотки зельями и стараниями вагона-паладина. И архилич и четырехрукий серафим, оставшиеся уже где-то там, позади, показались светлому финалом сумасшедшего забега. Но на громадину-серафима сработала вдруг абилка темного — сбить с ног, а архилича инстинктивно отправил в стан сам светлый, проскочив под зависшей в воздухе древней тварью словно в детской игре.
Ввалившись в багровую пелену финальной локи секунд десять они могли лишь судорожно дышать, восстанавливая упавшую в ноль бодрость. Обиталище босса на вершине серой скалы — ровная, словно ножом срезанная, каменная площадка, посреди которой возвышался холм из темных гранитных булыжников. Холм медленно зашевелился. Из него
