Генри махнул рукой, показывая, что все сейчас уладит. Ведьмасклонила голову к другому плечу и посмотрела на него.
— Будь ты проклят, Генри Ли, — вдруг закричала онапронзительно, — если ты знаешь и не говоришь мне. Я ведь только стараядура, а ты — человек образованный, адвокат, но ты ушел жить в дома и забыл протех великих, которые живут в шатрах. И если ты найдешь хоть клочок кожи и нескажешь мне, если ты найдешь то место, куда упала хоть капля крови, и нескажешь мне, ты будешь уничтожен вместе с врагом, когда я и мой сын снованайдем друг друга. Я прокляну тебя и языком моим, и руками, я наложу на тебязаклятье, я…
— Уймись, — грубо перебил он. — Кто ты такая,чтобы проклинать? Ты — простая старуха-цыганка, Джоанна.
— Я была цыганкой, — сказала она, — а теперья больше, намного больше. Ага, испугались! Будь ты проклят, Генри Ли! Стивен!Стивен!
— Да, бабушка, — отозвался юноша.
— Говори, говори немедленно — кто я?
Стивен ответил совершенно бесцветным голосом:
— Великая богиня.
— Как имя богини? — пронзительно спросила Джоанна.
— Странница Исида, — прозвучал меланхоличныйответ.
— Что ищет Странница Исида?
— Плоть, кости и сердце умершего. — Юноша облизнулпересохшие губы.
— Где они, плоть, кости и сердце умершего?
— Здесь, там, повсюду.
— Хороший Стивен, славный Стивен, — удовлетвореннопробормотала она и внезапно вскочила на ноги. Генри метнулся, чтобы оказатьсямежду ней и Сибил, но у него на пути встал Стивен. Мужчины готовы былисцепиться, но голос м-с Кенинсби остановил их.
— Где же ищет их Божественная Исида? — невозмутимоспросила старуху Сибил.
Джоанна перевела взгляд с Нэнси на Сибил, и на лице у нееотразилась радость. Она шагнула вперед.
— Кто ты, которая говорит так, словно знает богиню?Когда мы встречались с тобой? Сибил тоже сделала шаг вперед.
— Может, на рисовых полях, — отозвалась она, или вгородах. Не помню. Нашла ли ты хоть часть того, что ищешь?
Дряхлое существо подошло еще ближе и протянуло руку. Сибил вответ протянула свою. Их руки соединились, и женщины застыли. Слева от нихнапряженно и враждебно смотрели друг на друга два молодых человека; справа м-рКенинсби, трясясь от негодования, стоял рядом с Нэнси около машины.
А вокруг над холмами Сассекса сгущалась зимняя мгла.
— Ведь ты чужестранка… христианская крыса, не товопросительно, не то утвердительно проговорила ведьма. — Тебе ли узнатьбогиню, даже если ты встречала ее в Египте?
— «Из Египта воззвал я сына моего», — сказала Сибил. —Можно ли искать бога и не принадлежать к его дому?
— Тогда поклонись мне! — вскричалабезумная. — Поклонись Божественной Исиде!
— Но ведь я поклялась поклоняться только Богу, мягкоответила Сибил. — Пусть простит меня Исида, и мы с ней вместе будем искатьединство.
— Они разорвали его, они разбросали его повсюду, —причитала несчастная. — Он был хороший, такой хороший, когда однажды игралсо мной!
— Он будет такой же хороший, когда найдется, успокоилаее Сибил. — Мы непременно найдем его. Хочешь пойти со мной искать его?
Цыганка повернула голову и принюхалась.
— Оно приближается. Я чую это уже несколько дней. Онисобирают его воедино — ветра и воды несут его. Иди своей дорогой, чужеземка, ипозови меня, если найдешь его. Я должна быть одна. Я одна, и я иду одна. Я —богиня. — Она пристально посмотрела на Сибил. — Но я благословлютебя. Преклони колени, и я благословлю тебя.
М-р Кенинсби много лет занимал ответственный пост попечителядома умалишенных, но за все эти годы он ни разу не испытал такого потрясения.Его сестра встала на колени. Но прежде, чем он успел вмешаться, рука Нэнситвердо сжала его плечо. Старуха простерла обе руки над головой Сибил иразразилась потоком непонятных слов. Только в конце она снова заговорилапо-английски:
— Это — благословение Исиды. Иди с миром. Стивен!Стивен! — Юноша тотчас оказался подле нее. — Мы уходим. Мы уходим нес ними — этой ночью еще не с ними. Я учую его, я узнаю его, мое дитя, моегоОсириса! Он был убит, и он возвращается. Гор, Гор, пришествие Бога! — онасхватила молодого человека за руку и через мгновение темнота скрыла обоих.Сибил поднялась на ноги и как ни в чем ни бывало произнесла:
— Генри, не пора ли нам ехать? Кажется, мы здесь большене нужны.
Он почтительно распахнул перед ней дверцу.
— Вам действительно это удалось. Откуда вы знали, какнадо говорить с ней?
— Мне показалось, что она говорит очень здраво, —ответила Сибил, садясь в машину. — На свой лад, конечно. И мне хотелось,чтобы она поехала с нами, потому что… я подумала, что она имеет какое-тоотношение к вашей семье.
— Джоанна — сестра моего деда, — подтвердилГенри. — Конечно, она сумасшедшая. Она… но об этом я лучше расскажу вамкак-нибудь в другой раз. Стивена она где-то подобрала и научила называть ее«бабушкой» в память о ребенке, который у нее должен был быть.
— Мы просто поговорили, как две тетушки, —подытожила Сибил, усаживаясь поудобнее. — Мне встречались и менее здравыеголовы.
— Что ты мелешь, Сибил! — наконец прорвало м-раКенинсби. — Это просто скандальное представление! Знаете, Генри, яполагаю, нам следует немедленно вернуться в Лондон. Подвергать мою сестру такимпереживаниям! Почему вы не вмешались?
— Дорогой, но это будет так утомительно — возвращатьсяв Лондон, — сказала Сибил. — Мы же все уладили. Я немного замерзла,Генри, не могли бы мы ехать чуточку побыстрее? Доберемся до места, там ипоговорим.
— Стоять на коленях посреди дороги! — не могуспокоиться м-р Кенинсби. — Что ж, очень хорошо, поедем дальше, раз тыхочешь. Может быть, мы тоже сумеем кое-что учуять. Интересно, Генри, а дед ваштакой же, как его сестра? В таком случае нас ожидает весьма приятное Рождество.Он, наверно, тоже захочет, чтобы я ему время от времени кланялся, так сказать,для создания непринужденной атмосферы.
Сибил положила ладонь ему на колено.
— Жаловаться следует мне, — сказала она. — Нетревожьтесь, Генри. Мы знаем, что для вас эта сцена была гораздо неприятнее,чем для нас всех. — Рука Нэнси протянулась к ней. Сибил легонько погладилаее. — Дитя, ты же совсем замерзла. Давайте-ка поскорее доберемся до дому.Даже христианская крыса не переживайте, Генри, — не откажется от камина иломтика поджаренной ветчины. Лотэйр, дорогой, я хотела у тебя спросить как разперед тем, как мы остановились, — как называется вон та звезда?
