хлынула наружу и налилась цветом, дерево под руками затрещало, старея и гния. – И теперь из-за твоей глупости и его сраного эго он стал не только приманкой, но и сраной уязвимостью для обоих дворов!
Генерал часто заморгал.
– Он вас никогда не предаст.
– А у него выбора не будет! – взревела я.
Стены содрогнулись, генерал побледнел. Я задышала ртом, тяжело и прерывисто, когда Неблагая магия взметнулась во мне так, как я еще ни разу не чувствовала.
Это была мощь. Грубая, опасная. Магия закручивалась все сильнее, она темнела, пока не стала почти черной с едва заметным оттенком индиго, означающим, что она моя.
Ярость ничуть не улеглась, но я понизила голос:
– Рубезаль может насильно влить в него чай из крови Элвы, дурак ты эдакий. Он может настроить Лана против нас. А слова внука Луга имеют вес для всех фейри.
Дверь открылась, как по сигналу. Рябинник помог войти Элве, окровавленной и хромающей.
– Что с ней стряслось? – прорычала я.
Рябинник опустил ее на стул, и она поморщилась.
– Они узнали, кто я такая.
Кто? Я тут же уставилась на Рябинника.
– Докладывай.
– Я наткнулся на двух солдат, которые ее избивали. Они кричали, что она умеет читать мысли. Я разобрался с солдатами и взял на себя смелость отправить их в темницу, где они ожидают от вас наказания, ваше величество.
Я потерла виски. Те двое, которых я послала за мистиком, взялись за самоуправство. Ублюдки.
– Элва, приношу искренние извинения. Я не потерплю такого обращения.
На ней было простое бледно-розовое платье, а длинные серебристо-белые волосы, местами запятнанные алым, она заплела в косу, короной закрученную вокруг головы. Элва вздернула подбородок.
– Вы говорите правду, и за это я благодарна. Терпимость к тем, кто отличен, встречается редко. – Фейри-мистик осмотрелась. – Но я вижу, что в этом зале она не так уж редка.
Ее взгляд уперся в Рябинника, затем в Цинт, – которая наблюдала за ним, с легкой морщинкой меж бровей, – потом в Папоротник. И наконец в генерала Стрика.
– Позволь я пошлю за кем-нибудь, кто тебя исцелит, – произнесла я.
Фейри не сводила глаз с генерала.
– Я пострадала не так серьезно и предпочла бы повременить с лечением до окончания этой встречи. – Она моргнула. – Простите мое вмешательство, ваше величество, но генерал вам предан. Он впервые видит в вас королеву, с которой нужно считаться.
Элва ответила на мысль, что вертелась у меня в голове, но генерал Стрик бросил на мистика взгляд, побледнел и отступил на шаг, положив ладонь на рукоять меча.
– Даже. Не. Смей, – прорычала я и, вдохнув через нос, взяла себя в руки – медленно, с усилием.
– Мужики бывают глупыми, Алли, – фыркнула Цинт слева от меня. – Сама знаешь.
В другой раз я бы посмеялась, подмигнула, согласившись. Но мое сердце начало рассыпаться на части в тронном зале и разбилось еще сильнее, когда с головы Лана сдернули мешок. Боль вот-вот грозила хлынуть через край.
Кашлянув, Рябинник приложил руку к сердцу.
– Ваше величество, есть ли приказ, который необходимо передать в темницы, или мне вернуться позже?
Я с трудом собралась с мыслями. Почему? Потому что, помогая Элве, Рябинник хорошо проявил себя. Он уже справился с парочкой сложных задач, отчитывался по существу. А среди Испытанных он и правда был лучшим в стратегии.
– Как бы ты их наказал, солдат?
Рябинник распахнул глаза шире, а затем щелкнул каблуками сапог и выпрямился.
– Королева Каллик, я бы лишил обоих чина, и пусть за них ратуют семьи, если пожелают.
Если провинившиеся были выходцами из богатых семей, те могли принять решение их защитить, что, по сути, означало взять на себя их расходы и нанять их самостоятельно.
– А если откажутся?
– Я бы перевел их на работу, которая соответствует их моральному уровню.
Я улыбнулась.
– Тогда это и есть приказ.
Рябинник отдал честь.
– Сию минуту, королева Каллик.
– После этого собрания.
Он нахмурился.
– Боюсь, я не…
Я встала перед ним.
– Засим нарекаю тебя генералом Благой армии.
Рябинник уставился мне в глаза, и его взгляд засветился смесью потрясения и благодарности.
– Генералом?
– Генералом. – Я склонила голову набок. – Или, может… ты не готов?
Выражение лица Рябинника стало тверже.
– Я приложу все силы, чтобы учиться и оправдать ваши ожидания.
Предчувствие со всей уверенностью подсказывало: так и будет. Однако я больше не могла тратить силы на этот разговор, по крайней мере пока. Я повернулась обратно к столу.
Цинт придвинулась ко мне, улыбаясь Рябиннику, и ее присутствие помогло мне успокоиться гораздо лучше, чем что бы то ни было. Еле удержалась, чтобы не прижаться к ней в поисках утешения.
– Рубезаль перенес в Андерхилл всю армию изгоев и Фаолана. Полагаю, ожидает, что там мы и сразимся за право господствовать на Унимаке.
Генерал Стрик выругался.
– Неужто он действительно думает, что способен победить? Его дикий сброд не превосходит нас числом.
Я заставила себя обуздать Благую магию, обволокла ей зал, чтобы восстановить стол. Превратила четыре угловые ножки в саженцы, сплела их в плоскую поверхность. Использование Благой магии тоже немного меня успокоило.
Я снова уперла руки в стол.
– Надо полагать, что в Андерхилл Рубезаль сильнее. Иначе зачем покидать Унимак? Было бы глупо думать, что здесь его не поддерживают и другие существа-фейри.
В ответ на мои слова зазвенела полная тишина.
– Тогда сразимся, – глухо произнес генерал Стрик. – Как дόлжно.
Он был прав. Выбора не оставалось. Но каждый фейри дал клятву Андерхилл и мне, включая ее невинных созданий. Я посмотрела на Рябинника.
– Есть мысли?
Он устремил взгляд на один из парящих по краям комнаты шаров. Дотронулся, вытянул вперед.
– Вы уверены, что мы должны перейти в Андерхилл? Его оттуда никак не выманить?
Я опустила голову.
– Неприятно, однако в этом отношении я должна согласиться с гигантом. Нельзя воевать на глазах у людей. Если плеснем больше масла в огонь их страха, поставим себя в еще более опасное положение, чем есть.
Рябинник нахмурился, всматриваясь в шар, затем опустил его на новую столешницу. Прижал, магическим образом распластывая, пока тот не покрыл всю поверхность. Одним движением пальцев Рябинник превратил стол в карту.
Не хотелось выдавать то, что я впечатлилась… но я впечатлилась. А ведь парень всего-то пять секунд как заступил на службу.
– Андерхилл – настолько точно, насколько ее возможно изобразить с учетом, что она меняется по прихоти, – пояснил Рябинник. – Карта дает нам представление о том, как разделен мир фейри. Здесь старое…
Столешница разделилась на две дюжины помеченных областей и показывала часть более постоянных опасных зон, включая некоторых существ.
– Драконы слева, гиганты справа, – прошептала я.
– И вот я,
