Вот до чего доводит чрезмерная доброта и отсутствиестрогости в обращении с людьми! Какой-то жалкий вор и мошенник, шарлатан,ничего не смыслящий в высокой науке алхимии, может забраться к вам в дом истащить долгожданную сделку с дьяволом буквально у вас из-под носа. Ну, ничего,это ему даром не пройдет! Он еще покажет наглому воришке, каково обманыватьсамого доктора Фауста!
И в этот самый момент Фауст, поглощенный своимипереживаниями, внезапно ощутил всю глубину той чудесной перемены, котораяпроизошла с ним на Кухне Ведьм. Вместо ревматических болей в пояснице и остройрези в желудке он чувствовал небывалый прилив сил. Он был здоров, и он сновабыл молод! Его упрямый и вспыльчивый характер, несколько смягчившийся с годами,снова давал себя знать. Он был Фаустом, черт побери!
Вспомнив о том, что он ничего не ел со вчерашнего дня,помолодевший Фауст почувствовал сильный голод. Он подошел к буфету и снял сверхней полки миску с холодной овсянкой, оставшейся от вчерашнего ужина. Вжидкой кашице плавали загустевшие комки, а ее синеватый цвет отнюдь невозбуждал аппетита. Фауст, поправивший свое пищеварение на Кухне Ведьм и впридачу получивший великолепный набор крепких белых зубов, брезгливо помешалвчерашнюю овсянку длинной ложкой и поставил миску обратно на полку. Емухотелось свежего, чуть недожаренного мяса. Он жаждал крови. И мести, мести!
Не тратя времени на дальнейшие размышления, Фауст поспешновышел из своего кабинета и, легко сбежав со ступенек крыльца, оказался наулице. Был тихий, ясный весенний вечер – как раз под стать тому солнечномупасхальному утру, которое принесло так много неприятностей ученому доктору. НоФаусту сейчас было не до красот природы. Он быстро пересек улицу и ввалился втаверну, которую часто посещал.
– Хозяин! – закричал Фауст еще с порога. –Подайте кусок жареного поросенка, да поскорее! И смотрите, чтобы обязательнобыла румяная хрустящая корочка!
Хозяин таверны удивился столь неожиданной перемене внастроении своего клиента. Обычно почтенный доктор двигался степенно, говорилровным, тихим, чуть дребезжащим голосом, и вообще был немногословен, угрюм ирассеян, как человек, сосредоточенный на решении каких-то очень сложныхпроблем. Однако содержателям таверн и постоялых дворов не положено проявлятьизлишнюю любознательность или проявлять свои чувства, если они не хотятпотерять всех своих клиентов. Поэтому хозяин поклонился доктору Фаусту и слюбезной улыбкой спросил:
– Кварту ячменного пива и кашу к поросенку – какобычно, сэр?
– К черту кашу! Принесите большое блюдо жареногокартофеля! Да пошлите служанку за кувшином доброго вина – я имею в видунастоящее вино, а не мутную красную кислятину, которую пьют за обедом в этойстране!
– Подать токайского, сэр?
– Или рейнского. Скорей несите его сюда! Я умираю сголоду.
Фауст занял отдельный столик, чтобы никто не мешал емупредаваться размышлениям, пока служанка будет ходить за вином и готовить емупорцию жареного поросенка с картофелем. В таверне царил уютный полумрак; вочаге догорало несколько поленьев. К центральной потолочной балке былаподвешена на железных цепях огромная люстра, напоминающая гигантскоештурвальное колесо; по краям ее чадили светильники, заправленные топленымбараньим жиром. Люстра чуть покачивалась от сквозняка, гулявшего по главнойзале таверны – входная дверь была неплотно прикрыта.
Служанка подала вино, и Фауст залпом осушил большой бокал,даже не поглядев в ее сторону. Она исчезла так же бесшумно и незаметно, как ипоявилась, и через несколько минут принесла на деревянной доске кусок жареногопоросенка, груду жареного картофеля, политого маслом, и немного брюссельскойкапусты с острой приправой. Еще несколько дней тому назад от такой пищи упочтенного доктора тотчас же случились бы желудочные колики; теперь же еедразнящий запах только возбуждал его аппетит, а прелести молоденькой служанкиволновали его воображение. Ставя на стол простую деревянную доску, на которойбыло разложено кушанье, девушка наклонилась так низко, что помолодевший докторсмог разглядеть ее высокую грудь под вышитой крестьянской рубашкой из тонкогополотна. Выпрямившись, она откинула назад свои густые, блестящие каштановыеволосы, и они живыми волнами легли на ее полные плечи и шею, подчеркиваяпрелестный овал девичьего лица. Доктор Фауст, до сих пор считавший, что он ужедавно вышел из того возраста, когда мужчины испытывают интерес к подобного родавещам, покраснел, словно мальчик. Он бросил быстрый взгляд на служанку – и тутже отвел глаза. Наконец он отважился заговорить:
– Гм… Вы, должно быть, недавно поступили сюда? Я немогу припомнить вашего лица, но кажется, мы с вами уже где-то встречались?
– Сегодня только первый день, как я работаюздесь, – ответила девушка, улыбаясь так дерзко и вызывающе, словно онахотела подразнить сидящего перед ней мужчину. Впрочем, улыбка красила ее;очевидно, молодая кокетка знала это. – Меня зовут Маргарита, я родом изМекленбурга. Я была птичницей, пока на нашу землю не пришел Густав Адольф сосвоими шведами. Они грабили и жгли города и сеяли смерть повсюду, гдепроходили. Я бежала на восток. Однако от своей судьбы не уйдешь, и то, чтодолжно было случиться, случилось со мной…
Фауст кивнул, очарованный неспешной, простой манеройразговора этой девушки и ее здоровой красотой, – и вдруг опять, какполчаса назад в своем рабочем кабинете, ощутил небывалый прилив сил. Волшебноепревращение, которое началось на Кухне Ведьм, завершилось в таверне. Почтенныйдоктор окончательно переродился душой и телом.
– Я доктор Иоганн Фауст, – сказал он. – Можетбыть, вы слышали кое-что обо мне.
– Разумеется, слышала, сударь, – ответилаМаргарита. В те времена ученые-алхимики пользовались столь же широкойпопулярностью, какою в наши дни пользуются звезды кино или эстрады, и славанаиболее выдающихся из них гремела по всему свету. – А скажите, вы ивправду один из тех мастеров, которые могут наколдовать целую кучу драгоценныхкамней или красивый наряд для девушки?
Фауст не успел ответить – из-за соседнего столика раздалсягромкий возглас:
– Эй, кто-нибудь! Мой винный кувшин успел просохнуть!Принесите токайского или рейнского, да поживее!
– Я должна идти, – улыбнулась Маргарита, –подавать вина каждому свину.
– Почему бы вам не навестить мое скромное жилищесегодня вечером? – предложил ей ученый доктор, робея, словно студент,назначающий приглянувшейся ему красотке свое первое свидание. – Я бы могпоказать вам два-три безобидных заклинания.
– Отлично! – сказала Маргарита. – Я работаюдо восьми. А до тех пор – hasta la vista.
