слушая никаких отговорок. Проследили, чтобы мы пришли в столовую и поели-попили. Все это ненавязчиво, но неуклонно. И я почувствовал в этом душевном приеме стойкий дух измайловского гостеприимства.
Прими мою братскую любовь, ледокол «Капитан Измайлов»! Счастливого плавания тебе и твоему экипажу! Пусть минуют вас беды, и не оставит удача! Мы еще встретимся.
Зимняя сказка
Сказки пишут для храбрых.
К чему равнодушному сказка?
Что чудес не бывает,
Он знает со школьной скамьи.
А. Коваленков
Руководства по изготовлению ленивого огона я не встречал ни в одном пособии по такелажному делу. Однако в практике спасательных работ ленивый огон употребляется часто.
И, конечно, не из-за лени спасателей. Просто его изготовление экономит много времени, а правильно выполненный ленивый огон по прочности не уступает классическому ливерпульскому.
Это вам так, для общего развития.
Темным февральским утром мы выехали из Питера на двух грузовиках.
Мы — это водолазная станция Валеры Котельникова, упокой Господь его душу. Все, как на подбор, отличные ребята - сам «Батяня», Витя Рубанов и Леша Васильев. Четвертым был я, грешный. В кузовах грузовиков тряслось водолазное оборудование и водоотливные мотопомпы. Остальное АСИ нам должен был поставить заказчик — рыбколхоз в Усть-Нарве.
Мы собирались снять с камней и поставить на плав МРТК 3208.
МРТК означает малый рыболовный траулер с кормовым тралением. Довольно удачная посудина тонн на 170 в полном грузу. В неуютной обстановке нарастающего шторма МРТК 3208 бежал в бухту Сууркюлян-Лахти — единственное убежище для малых судов на острове Гогланд. Снежные заряды сбили с курса штурмана, и суденышко вылезло на валуны севернее входа в бухту. Днище было пробито. Вода затопила все отсеки и половину ходовой рубки. Через сутки образовался толстый слой льда. Все, что торчало из воды, тоже покрылось льдом.
В Усть-Нарву прибыли уже засветло. Пока ребята разгружали технику, я прошел в отдел снабжения и быстренько составил «Перечень такелажного имущества и материалов, необходимых для выполнения спасательных работ».
Главный снабженец собрал своих агентов и приступил к оснащению спасательной экспедиции.
Он дошел до позиции 24: спирт-ректификат — 3 литра, и остановился.
— Евгений Александрович, а вы не могли бы обойтись двумя литрами, как-нибудь сэкономить?
— Мы не привыкли экономить на здоровье водолазов, — сухо ответил я.
— Но что же делать? У нас на складе сейчас в наличии только два литра спирта-ректификата.
— Ладно! Давайте пока два. Литр довезете потом. Не задерживать же работы по этому поводу!
Он проводил меня до двора, не переставая почтительно благодарить.
Самой серьезной проблемой оказалось вырубить кусок стального тридцатишестимиллиметрового троса для браги. Кузнечного зубила не оказалось ни у нас, ни у заказчика.
Простого зубила тоже не нашлось. Летом, возможно, мы отыскали бы подходящий камень и на нем умудрились бы перебить трос. Но стояла зима во всем ее великолепии, и мягкий снег выстилал берег. Газорезки тоже не было. Отрезных машинок тогда просто не существовало.
Мы взяли грех на душу и сперли с пожарного щита топор. При помощи этого топора и кувалды мы долго мочалили трос в месте желаемого реза. Красное солнце уже падало в береговые кусты, когда мы, наконец, отделили свою брагу от катушки.
Топор, вернее то, что осталось от него, возвращать было неприлично.
Нас решили забросить на Гогланд двумя МРТ, принадлежащими заказчику. Начальство дало соответствующее распоряжение.
Дальнейшее сильно напоминало сцену из советского фильма о гражданской войне.
Члены экипажей озадаченных МРТ, их коллеги и все, кому нечего было делать на закате зимнего дня, а таких оказалось немало, собрались на митинг. Основная мысль, которая мощно пульсировала в сознании митингующих, сводилась к следующей концепции: раз нас посылают обеспечивать спасательную операцию, пусть нам тоже предусмотрят спасательное вознаграждение! Мысль эта выражалась колоритным языком и подкреплялась множеством поучительных примеров. Каждый очередной оратор картинно вскакивал на барабан с тросом и, возвышаясь над аудиторией, забрасывал ее аргументами. Мы, как люди посторонние, только наблюдали за развитием событий. Но ничего особенного не произошло. Закончив митинг, рыбаки погрузили АСИ на суда, сбегали в магазин за бормотухой и начали оформлять отход.
Ночью через битый лед мы пошли к Гогланду.
Аварийной партии придали моториста Сережу и ЯЛ-6 с подвесным мотором. Сережа оказался славным парнем и хорошим мотористом. Я никогда не любил подвесных моторов, но под Сережиным присмотром этот агрегат являл чудеса надежности, а что еще нужно для нашей работы?
На Гогланд высаживались ранним утром, во тьме. Нас приютили в казарме местного погранотряда. Командир отряда — бравый мичман с окладистой бородой — принял нас по— братски, и совсем полюбил, когда узнал, что в наших запасах булькают два литра спирта, чистого, как девичья слеза.
Командир мигнул своим парням. Те взяли автоматы на ремень и вышли. А мы двинули на работу. Светало.
От причала вышли на систер-шипе АС — таком же МРТК, только действующем. Шестерку тащили на коротком буксире. Шли недолго. Не доходя опасных глубин, МРТК встал на якорь, а мы пересели в ял и под мотором пошли на высадку.
Объект представлял собой ледяную глыбу, торчащую из воды. Мы осторожно вскарабкались на нее и начали обследование.
Утешительного было мало. Во всех отсеках — вода и лед по действующую ватерлинию. Под корпусом — валуны. Однако мы привыкли к таким картинкам и особенно не устрашились. Достали из шлюпки брагу, растащили ее по судну. Потом на концах троса закрутили ленивые огона и стали основывать. За работой незаметно угас короткий зимний день.
Мы спустились в
