class="p1">— Макс… Хоть раз сделай то, что я прошу.
— Ладно.
Я послушно зажмурился.
— Теперь представь, что ты одет.
— Во что?
— Да хоть в банный халат, Люцифер тебя побери!.. Представил? А теперь хорошенько, как следует, ПОЖЕЛАЙ, чтобы это случилось.
Я напрягся. Потом вспомнил опыт прошлых дней и расслабился.
— М-да… — не то, чтобы голос отца был разочарованным. Но и гордости в нём как-то не ощущалось.
Я открыл глаза, а потом ощупал себя на всякий случай.
— А зачем ты сказал про халат?..
Он был полосатым. Того несочетаемого сочетания цветов, которое так любит наша земная промышленность.
И ещё: халат вовсе не был НОВЫМ. От него пахло застарелым табаком, одеколоном «Красная Заря» и солёными огурцами.
И вдруг я отчётливо вспомнил этот самый запах: он исходил от нашего соседа, дяди Миши, вечно смолящего «Беломорканал» и не снимающего халата даже для походов в магазин…
И кстати: белья под халатом у меня не было.
— Ладно, для начала сойдёт, — сжалился отец. — Потренируйся, когда будет время. Главное, не делай этого на людях.
— Это я и сам понял.
Одно хорошо: халат довольно тёплый. Гермиона тут же забралась в карман и заурчала.
А я почувствовал настоятельную, просто таки на грани жизни и смерти, необходимость выбраться из склепа.
Почему вдруг? Да потому.
Писать захотелось.
— Кто на этот раз? — спросил я, чтобы уж расставить все точки над «Ё».
— Ты о чём?
— Кто хочет меня убить?
— Это не важно, — отмахнулся отец.
— Знаешь, а мне вот почему-то очень хочется знать, кто точит на меня ножик. Такой вот необычный каприз. Но что поделать?.. У всех свои недостатки.
Я вперил в отца сверлящий взгляд.
В конце-то концов! Почему только меня считают косячником, а сами, как ни крути, ничем не лучше.
— Это семейное дело, — высокомерно бросил король Золтан. — Я не вправе выносить сор из избы.
— Ах вот оно что, — я попытался отодвинуться от него как можно дальше, но келья была слишком тесной, и мои ноги всё равно упирались в его ботинки. — «Семейное», значит. Круто-круто-круто…
— Я не то хотел сказать…
— Ты — КОРОЛЬ. И ВСЕГДА говоришь только то, что хочешь сказать.
— Я имел в виду, что ты не имеешь к этой проблеме никакого отношения, и вправе рассчитывать на то, что её решат без твоего участия.
— Да, да. Только политика, ничего личного.
В желудке клокотала ярость. Она была кислой, как изжога.
— Я не хочу, чтобы ты пострадал, сын.
Поздно, милая дамочка…
— Надо было думать ДО того, как ты захотел хапнуть себе клан из чужого измерения и заделал очередного, совершенно ненужного ребёнка, — я бросил на него уничтожающий взгляд. Надеюсь, у меня получилось.
Отец молча протянул руку и не меняясь в лице, совершенно хладнокровно отвесил мне звонкую оплеуху.
— Никогда не смей считать себя ненужным, сын, — я потряс головой. Не в знак покорности, а просто в ушах звенело так, словно я был вскипевшим чайником. — Ты — Золотов.
— Ладно, прости, — я протёр глаза и несколько раз моргнул, восстанавливая зрение. Тяжела рука власти, ничего не скажешь. Я думал, это относится только к шапкам… — Но я всё равно не понимаю, почему ты не хочешь говорить, кто убийца.
Отец вздохнул. Вокруг его губ образовались горькие складки, на скулах залегли синеватые тени.
— Я не знаю, — сказал он. — Двадцать лет я потратил на поиски. И выяснил только то, что это — кто-то близкий к семье. Очень близкий.
Я поёжился.
— Ты в курсе, что есть такая специальная профессия: сыщик?
— Я уже говорил: это семейное дело, — прорычал отец. — НИКТО не должен вмешиваться.
— Потеря лица, — я понятливо кивнул. — Если кто-то узнает, что в семье Золотовых всё НАСТОЛЬКО плохо…
— Твой брат взял вину на себя не просто для того, чтобы прикрыть мою задницу, — желчно передразнил меня отец. — Это было необходимо.
Я поморщился.
— Понимаю. Жена Цезаря — вне подозрений.
Секунду он смотрел на меня с недоумением, но затем усмехнулся и кивнул.
Вот что значит государственный ум!
— Я думал, что доберусь до него здесь, на Лимбе, — сказал отец. — И почти сделал это. Но когда ты… — он поморщился и замолчал.
— Свалился с неба, как куль с мукой, ты выбрал помочь мне, а не преследовать убийцу, — продолжил за отца я.
У каждого есть выбор, — говорила бабуля Леонида.
И хотя старая ведьма искренне думала, что это высказывание относится только к ней, а остальные не считаются, я с ней согласен.
Выбор убийцы — убивать меня или нет.
Выбор отца — позволить мне умереть или постоянно подставлять свою ладонь, чтобы уберечь.
Мой выбор — оставить всё, как есть… или найти способ покончить с этим раз и навсегда.
— Эй, сын… Как ты?
— Всё норм, пап. Давай-ка выбираться из этого склепа, лады?
— А как же…
— Убийца? — я махнул рукой. — Думаю, он уже далеко.
— Это он сбил тебя с неба. Заклинание «шокер».
Я кивнул.
— У меня уже есть опыт общения со смертью, па. Так что я догадался.
— И опять собираешься взять на себя чужую ответственность?
— Больше не чужую, — я усмехнулся, почувствовав в своём голосе ЕГО интонации. — Мы ведь одной крови.
— Значит, тебя ждут крупные неприятности.
— Ничего. У меня иммунитет.
— Все на Лимбе уже знают, что леди Шторм удалось залучить на службу настоящего дракона. Кланы объединятся, чтобы лишить её этого преимущества.
— Думаю, Кэсси с этим справится.
— Но ты можешь погибнуть, сын.
— Все мы, в конечном итоге, смертны.
— Знаешь, упрямством ты пошел не в меня…
— Должно же у меня быть хоть что-то своё.
Отец фыркнул, качнул головой, и… не знаю, что он сделал. Но в одной из земляных стен кельи открылся туннель.
Он был похож на обычную кроличью нору — вероятно, ею и являлся. Просто папаша сделал так, что я не мог увидеть выхода, пока мы с ним не поговорим.
Спасибо, хоть не оставил одного — искать путь самостоятельно, в качестве воспитательного подзатыльника.
Встав на карачки, и тем самым совершенно перечеркнув хоть какие-то намёки на достоинство, я пополз.
Гермиона оттягивала карман, полы халата путались в коленках. Один раз я наступил на пояс… В общем, пришлось ненадолго задержаться.
И вовсе не для того, чтобы завязать халат.
Просто… Я представил, как выползаю из норы, весь перемазанный в земле и в банном халате, и мне стало смешно.
Не из-за себя. А из-за новой леди Шторм.
К бабке не ходи: Кэсси так на меня разозлится из-за того, что я подмочу её репутацию…
В конце концов, она теперь богата.
И может позволить себе нанять киллера… Да хоть бы и саму себя — а чего?.. Главное, чтобы услуга была оплачена…
Перекрыв собой нору, как пробка — горлышко бутылки, я напыжился, и вообразил стильные чёрные джинсы, чёрную рубашку и такие же туфли. Деннице можно выглядеть стильно, а мне нет?
Выбравшись наконец-то на свет Божий, я узрел картину маслом.
Папаша был прав: по мою душу у подножия башни Шторм собрался чуть ни весь Лимб.
Здесь были: и главы сопредельных Кланов — барона Урсу я узнал даже без маски, по мегалитическому телосложению и громоподобному басу. Феникс вновь стал индюком — с красным носом, потешным хохолком и тощими ножками в обтягивающих алых чулках. Нет, правда. Хоть кто-нибудь ему скажет, что так уже больше не носят?..
Барон Оямацуи — о, наконец-то я запомнил!.. — стоял поодаль. Его нетрудно было опознать по роскошным доспехам и шлему в виде головы ящерицы.
Простите, саламандры.
В центре композиции стояла Кэсси.
Пардоньте. Опять ошибся. Леди Шторм.
В платье цвета дыма — с узким корсажем и широкой юбкой, с замысловатой причёской, унизанной чёрными брюликами, от чего казалось, что у неё в волосах запуталось несколько майских жуков… И такой холодной улыбкой, что её можно было продавать в жаркие страны — лёд морозить.
Я ей помахал.
— Кассандра, лапочка, выглядишь на миллион!
Впервые я видел опасную девушку в платье.
— Где ты был?..
Ни тебе «привет», ни «как дела»… Узнаю старую добрую Кэсси, никаких сантиментов, сразу к делу.
— Да я тут… — оглянувшись, я увидел за спиной сплошную каменную стену. Никаких намёков на нору, никаких следов отца.
Ясно. Нечто в этом
