вспомнил.
– Расскажи мне, Джейк, – сказала миссис Фокс. – Расскажи снова. Что случилось?
Джейк задумался, стараясь привести в порядок мысли, и начал…
Призрак седьмой
Сразу после того, как Гримстоун Холл восстановили, мама привезла меня сюда. Представляете, им зачем-то было надо, чтобы все в округе видели, что теперь творится в поместье. Наверное, хотели доказать, что деньги, собранные на лотерее, не пустили по ветру, а вложили с пользой.
Я чувствовал себя не в своей тарелке, потому что сам когда-то успел разбить немало окон в особняке. Мы часто приходили сюда – со старшими ребятами. Мы пробирались через живую изгородь и швыряли в окна булыжники. Мы успели разбить не меньше пятидесяти окон. А может, и больше. Тогда нам было не до счёта.
Мы слышали истории о том, что в Гримстоун Холле живут привидения. Да кто у нас не слышал? Но никто им и не верил. Сам помню, как стоял перед домом, смотрел на него и кричал:
– Ну, выходи! Выходи и поймай меня!
Мне ужасно хотелось показать старшим приятелям, что мне ни капли не страшно. Хотя это было не так. Я всё же немного боялся. Но я всё равно швырнул последний камень, услышал звон стекла и улыбнулся.
Привидения так и не появились – в отличие от охраны, и мы пустились наутёк. Они нас не догнали, и всю дорогу до дома мы хохотали как ненормальные. Но больше мы туда не возвращались. Там очень скоро установили камеры наблюдения.
Итак, мы с мамой пришли посмотреть на дом. И почти сразу я наткнулся на это зеркало – бывают такие странные штуки, правда? Наверное, стекло было кривым, каким-то вогнутым, и я в нём казался таким далёким, хотя стоял совсем рядом. А потом мне почудилось, что я падаю в зеркало – и вдруг я заметил, что на нём появилась трещина.
И пока мы с мамой его разглядывали, явился странный парень. Он говорил, что зеркало очень старое и принадлежало какому-то волшебнику. И что оно вообще проклятое. Я спросил, откуда трещина, и он сказал, что какие-то дети кидали камни в окна. И один из них попал в зеркало.
Как только он это сказал, мне стало ясно: это из-за меня появилась трещина. Я просто это знал. И даже знал, что разбил его тем самым последним камнем. Понятия не имею как. Мама покачала головой и сказала, что это ужасно. И ещё добавила, что разбить зеркало – плохая примета, так что сделавшему это теперь следует быть осторожным. Парень согласился.
– Особенно если зеркало было проклято, – добавил он. И тут они с мамой рассмеялись и стали болтать. А я обернулся к зеркалу, и вот тогда его увидел. Другое лицо. Оно вроде было моим, но в то же время и не моим, понимаете?
Это лицо было старше. И слегка ненормальное. Но и это не всё. Я мог слышать его – того парня в зеркале. И он кричал:
– Нет! Нет! Нет! – снова и снова. Я отскочил, налетел на маму и рассказал, что увидел. Но когда я снова поглядел на зеркало, там не было никакого лица, и криков больше не слышно. Мама с тем типом тут же решили, что я хочу их разыграть, или просто вру, или ещё что-то подобное. Но это было не так.
После этого зеркало не шло у меня из головы. Трещина, которую сделал я. Лицо, которое было не моим. Проклятие. Я пытался убедить себя, что мне привиделось. Что я вообразил это лицо. И с чего я вообще взял, что это мой камень туда долетел? Это мог сделать кто угодно. И всё равно зеркало не давало мне покоя. Даже во сне. Оно стало сниться мне в кошмарах.
Прошла ещё пара лет, и вот мой учитель английского вбил себе в голову, что я должен участвовать в конкурсе на лучший рассказ. Напрасно я твердил мистеру Малику, что в жизни не стану заниматься дополнительной работой, тем более что мне не светит никакой приз. А он только знай себе повторял:
– Ты всего добьёшься, если захочешь.
И это было хуже всего. Что человек может всего добиться, если захочет. Так оно и есть.
А потом стало известно, что призёров проведут с экскурсией по всему дому – и это всё изменило. Я захотел участвовать. Я хотел снова увидеть зеркало. Мне это было необходимо, понимаете? Убедиться, что в нём нет никакого волшебства. Никаких проклятий. Нет другого лица, которому там не место.
Вы поймите меня правильно, мне вообще-то нравится сочинять истории. И получается очень даже круто, если как следует всё продумать. Я правда в этом хорош. Так что вышло здорово. Та история, что я сочинил. Я был в этом уверен. А мистер Малик вообще сказал, что впервые прочёл такое замечательное сочинение за все годы работы в школе. И что будет скандал, если моя работа не получит первый приз. Ну да, скандал. Конечно. Но так он и сказал.
Он, конечно, зря переживал, потому что я получил главный приз. И я, конечно, загордился – ещё бы, это была вообще первая выигранная мной награда. В общем, я собрался на эту экскурсию, вместе с целой толпой других детей. Все они здорово переживали, кое-кто взял с собой родителей или учителей, и только я был один.
У входа нас всех пересчитали и дали именные таблички, а потом пустили внутрь. Добро пожаловать на нашу экскурсию! И пока нам впаривали всю эту ерунду про призраков, я ненадолго забыл про зеркало. И только под самый конец экскурсии я вдруг оказался прямо перед ним. Перед тем самым крошечным зеркалом, у которого мы тогда стояли с мамой. И хотя на нём так и виднелась трещина, сейчас это не казалось таким уж страшным.
Рядом со мной стояла девчонка, и она спросила, что случилось с зеркалом. Вы сказали, что кто-то бросил камень в окно, и он попал в зеркало. А мне снова стало не по себе. Снова я почувствовал, что это мой камень его разбил.
Группа уже шла обедать после экскурсии, и я наконец смог отстать от них, чтобы как следует разглядеть это зеркало. Там я увидел лицо – но не своё. То есть и своё, и не своё одновременно. Вроде как это был я, только намного младше и испуганнее. Это было моё лицо. Такое было у меня,
