под тяжеленным панно со всадником в будёновке и оказались в библиотеке. Между прочим, всадник отдалённо напоминал индейца, изображённого на конверте за Майн Ридом. Оба сидели на лошади и смотрели назад, только у индейца в вытянутой руке было ружьё, а у красноармейца – пятиконечная звезда. Ещё одно притянутое за уши совпадение, но Гаммеру оно понравилось.
Настя заглянула в комнатку регистрации, чтобы оформить читательский билет, а мы с Гаммером заторопились к лестнице. Перескакивая через ступени и раззадоривая друг друга собственным нетерпением, понеслись на третий этаж, в старший отдел. Ворвались туда и замерли. Связать портрет Майн Рида с калининградским штемпелем и со строчкой о библиотеке – замечательно, но что теперь?
– Есть идеи? – спросила я.
– Ты у нас мозг операции.
Я подошла к столу выдачи. За ним сидела Лена, молоденькая библиотекарь с худенькой косой, очень добрая и улыбчивая. Она первый год работала в библиотеке, но мы успели подружиться, и я даже приглашала её к нам в почтовую станцию. Мы с Леной немножко поговорили об ожидавшем меня пробном ОГЭ по литературе, затем я спросила про Майн Рида и узнала, что в библиотеке лежат пятьдесят шесть изданий его романов. Пятьдесят шесть – ничего себе! Лена повернула ко мне монитор, и я увидела список: «Белый вождь», «Квартеронка», «Охотники за жирафами», «Ползуны по скалам», «Всадник без головы», «Оцеола, вождь семинолов», «В дебрях Южной Африки»…
– «Ползуны по скалам» звучит интригующе, – прошептал Гаммер. – Я бы почитал.
К нам присоединилась Настя, и мы втроём без толку уставились на список. Лена не понимала, что мы ищем. Мы и сами не понимали. Чтобы не уходить с пустыми руками, я взяла «Всадника без головы» – единственный роман Майн Рида, о котором слышала раньше, – а Гаммер взял «Ползунов». Выйдя из библиотеки, мы отправились перекусить в ближайший «Ростерхит», и Настя вновь перечислила связанные с открыткой зацепки, придумала для них самые невероятные толкования, а потом ей позвонила подруга по фитнес-клубу, и Настя с нами попрощалась.
Вечером Настя вернулась к родителям. Написала мне, что на днях заберёт чемодан. Чуть позже добавила: «Ты там покопайся. Если что-то понравится, носи!» Копаться в Настином чемодане я не стала. Перед сном пролистала «Всадника без головы». Не слишком заинтересовалась романом и отложила его. Утром мы с Гаммером съездили на новенький каток в Балтрайоне, попали туда в «счастливые часы», когда коньки выдавали бесплатно, и остались довольны.
Затем я помогала родителям в почтовой станции, и мне уже было не до катка и не до Майн Рида. Туристы подписывали у нас карточки, а я клеила марки и относила открытки на почту. За нашу страничку во ((ВКонтакте» тоже отвечала я. Свежая партия открыток оказалась неудачной – папа впервые напечатал их не на картоне, а на плотной бумаге, – и мне пришлось отвечать на десятки гневных отзывов. Нет, идея была хорошей, ведь такие карточки тоньше, их удобнее хранить в альбоме, но покупатели новшество не оценили. В общем, дел у меня хватало.
В последний день каникул я получила забавную открытку от посткроссера из Беларуси. «Привет, Оля. Мне 15 лет. У меня большая и дружная семья, из домашних питомцев – кот и собака, точнее щенок. Кота я не люблю после вчерашнего. Он убил мою любимую песчанку Мауса. Маус сбежал из клетки, а кот его поймал, хотя раньше им не интересовался. Мы с младшей сестрой похоронили Мауса на улице. Но не будем о плохом. Как у тебя дела?» Бедный Маус! Самым загадочным открыткам от таинственных отправителей я предпочитала вот такие простые и человечные карточки. Желание разобраться с «я таджиком» угасло. О нём не вспоминал даже Гаммер, хотя он осилил своих «Ползунов» – плевался и говорил, что лучше бы перечитал «Книжного сыщика» Дженнифер Бёртман.
После каникул мы две недели учились по «Зуму». К урокам я подключалась из штаб-квартиры, и Настя слала мне безумные смайлики, а как-то утром приехала ко мне, и мы обе подключились к уроку, сидя на одинаковых пляжных стульях на фоне раскрытого зонтика и коробок с дедушкиным старьём. Зонтик, правда, пришлось убрать, потому что он не понравился учительнице русского языка и на перемене она позвонила моей маме.
На следующий день я сдала «Всадника без головы» в библиотеку а вечером зашла на сайт «Марки», чтобы взглянуть на новенькие художественные марки, и наткнулась на раздел с конвертами. Раньше не обращала на него внимания. Не удержалась и нашла конверт с Майн Ридом. Просто полюбопытствовала. В итоге узнала, что мы с Настей и Гаммером упустили важнейшую зацепку.
Майн Рида для конверта из серии «Деятели мировой культуры» нарисовал художник Хабловский. Он же нарисовал индейца на заднем фоне – Оцеолу из романа «Оцеола, вождь семинолов»! К цепочке «калининградский штемпель, приют в книгах, старое здание библиотеки и Майн Рид» добавилось конкретное произведение! Круг сузился! Настю и Гаммера моё открытие не то чтобы впечатлило, однако они согласились возобновить прерванное расследование.
– Теперь вход в лабиринт выглядит более конкретным, – признал Гаммер.
Я взяла в библиотеке «Оцеолу». Не знала, что в нём искать и как вообще американская «повесть о стране цветов» поможет мне разобраться в тайне болгарской открытки, однако решила воспользоваться случаем и наконец познакомиться с писателем, которого папа так любил в детстве.
Глава пятая
«Оцеола, вождь семинолов»
Я не расставалась с томиком «Оцеолы». Брала его в школу, сидела с ним на подоконниках почтовой станции, таскала его в парк Победы, когда Гаммер выгуливал там мопсов, и постепенно прочитала целиком. На первых страницах Майн Рид занудно описывал флору и фауну американской Флориды, и я испугалась, что таким же занудным будет весь роман. Я как-то читала другого писателя из папиного детства – Фенимора Купера. В его «Прерии» природа занимала чуть ли не половину книги! К последним главам я взвыла от тоски, а когда главный герой умер, лишь вздохнула с облегчением. К счастью, история Оцеолы, военного вождя Красных Палок, получилась более увлекательной – за флорой и фауной у Майн Рида начались дуэли, сражения и любовные страсти.
Сегодня Настя и Гаммер сказали, что после школы сбегают по своим делам, а потом зайдут ко мне обсудить Майн Рида. Вернувшись домой, я сразу поняла, что день для обсуждений выбран не лучший. Была пятница, и в доме царил бедлам. Мама суетилась в почтовой станции, папа спускался ей помочь, но при первой возможности возвращался на чердак – не успевал
