сущности. Я кричала и кричала, отдаваясь воле чувств и окончательно отрекаясь от своего проклятого прошлого…
Сонная истома все еще туманила мои чувства после бурной ночи с Джейсоном. Я лениво потянулась на жестких досках, чувствуя, как протестуют мышцы непривычного для меня человеческого тела. Волны ласково баюкали корпус корабля, успокаивая меня своим размеренным покачиванием.
Мы пробыли на берегу достаточно долго. По крайней мере, корабль Джейсона, все-таки ускользнувший от своего преследователя, вернулся в бухту, и мы взошли на борт. Мне показалось, что матросы порядком удивились что Джейсон вернулся не один, а со светловолосой красавицей, одетой только в его рубашку — ей Джейсон поделился со мной, чтобы «матросы ничего не увидели» как он сказал мне.
Я приоткрыла глаза, моргая сквозь редкие солнечные блики. Джейсон уже не спал — я видела его подтянутую фигуру вдалеке на корме. Он о чем-то переговаривался со двумя матросами, привычно ворочая румпель. Я захотела выйти наружу, но поняла, что на мне ничего нет. Вряд ли женщины на берегу ходят в чем мать родила и поэтому я, покопавшись в каюте, нашла огромную просторную рубашку Джейсона и вновь влезла в нее. Этот грубый нелепый балахон показался мне таким смешным что я невольно заулыбалась.
Одевшись, я вылезла из каюты на палубу. Здесь я принялась разглядывать его корабль с неутолимым любопытством. В подводной академии нам рассказывали о человеческих судах, но эти лекции не шли ни в какое сравнение с изучением настоящего морского корабля воочию.
Я была поражена количеством веревок, обвивавших мачты. Они перекрещивались, сплетались и расходились бесчисленными путами над всей палубой, напоминая мне переплетения водорослей в глубинах. С благоговейным трепетом я коснулась одного из канатов и провела пальцами по его шероховатой поверхности.
Мимо меня прошел хмурый моряк, неся под мышкой тяжелые бухты свернутых веревок. Поймав мой заинтересованный взгляд, он остановился и сплюнул сквозь щербатый рот:
— Это брамсели, радость моя. И лучше их не трогать, если не хочешь, чтобы мачта рухнула тебе на башку.
Я кивнула, запоминая новые слова и старательно отодвигаясь, чтобы не прикасаться к этим брамселям. Тем временем моряк прошел мимо, бросив напоследок:
— И побереги эти пальчики, милашка. Джейсону они еще пригодятся ночью…
Я залилась краской, услышав его грубоватое ворчание, но тут же вновь вернулась к своему изучению. Теперь я пристально разглядывала само судно, открывая для себя массу новых интересных вещей.
Бока корабля украшала резьба в виде языков пламени и чешуйчатых морских змеев. Наверное, именно так художники на суше представляли наш подводный мир. Эта мысль развеселила меня.
Я протянула руку и провела пальцами по шероховатой обшивке корпуса. Волокна дерева оставили следы смолы на моей коже. Удивительная штука — создавать суда из целых стволов дерева! В моем жилище из жемчужной ракушки такие строительные излишества были немыслимы.
Под ногами я нащупала люк и сдвинула его в сторону. В образовавшейся дыре показалось несколько ступенек, ведущих куда-то вниз в темные глубины корабля. В благоговейном трепете я опустилась на колени и выглянула в эту бездну. Тут пахло плесенью и чем-то затхлым. Однако это отнюдь не отпугивало меня — напротив, лишь распаляло интерес.
Я спустилась по шатким ступеням и вскоре оказалась в обширном полутемном трюме. Вдоль стен громоздились бочки, сундуки и тюки с грузом — вероятно, это и была та пресловутая «контрабанда», о которой мне ночью рассказал Джейсон. Я поняла, что так в этих местах называют товары, перевозимые кораблями. Я открыла один из сундуков и обнаружила внутри целую гору разноцветных шелков и тканей. Они переливались в полумраке, точно рыбьи чешуйки на солнце. Восхищенно охнув, я зарылась лицом в эту бархатную роскошь, вдыхая терпкие запахи дальних портов и приключений.
Внезапно позади меня раздались шаги. Обернувшись, я увидела одного из матросов Джейсона, по его настороженному виду — главного за трюм.
— Ты что здесь делаешь? — грубо окрикнул он меня, топая сапожищами и спускаясь по ступенькам.
В приступе страха я прикрылась от его взгляда шелками, забыв, что стою полуобнаженная.
— Я… я подруга капитана Джейсона… я осматриваю ваш корабль… — пролепетала я.
На лице моряка расплылась гнусная усмешка.
— Ах вон оно что! В таком разе развлекайся, голубушка. Только смотри, чтобы эти шелка вновь лежали как лежали. Мне за них шкуру сдерут, ежели хоть одна тряпка пропадет.
С этими словами он вновь зашагал к выходу, оставив меня одну среди драгоценных тканей и тайн человеческого мира, приоткрытых только для меня…
После моего посещения трюма интерес ко всему корабельному разгорелся во мне с новой силой. Я бродила по палубе, разглядывая каждую мелочь и стараясь запомнить все новые термины. Чем больше я узнавала, тем глубже погружалась в мир людей.
Джейсон, кажется, не возражал против моего любопытства. Напротив, он время от времени подходил и подсказывал названия разных снастей и морских принадлежностей. Кивая на толстенный канат, он говорил: «Вот это трос, Ариэль». А потом показывал на бочонки: «А это анкерок, место для хранения пресной воды».
Я жадно ловила каждое его слово, стараясь все запомнить. Жизнь под толщей вод отныне казалась мне бледной и безжизненной. Здесь, на поверхности, меня окружало столько загадок и открытий! У людей было столько разных предметов и для каждого из них были свои слова!
В один из таких моментов мое внимание привлек странный предмет в углу. Это оказалась большая деревянная коробка, но с двумя круглыми отверстиями по бокам. Я заглянула в одно из них и с изумлением обнаружила внутри немного соломы и кольцо, приделанное к стенке.
— Что это такое, Джейсон? — не удержалась я от вопроса, повернувшись к капитану.
На его лице мелькнула легкая тень беспокойства, но он быстро рассмеялся и ответил:
— Это наш карцер. Прочный деревянный короб, куда мы сажаем провинившихся матросов. Можно подвесить его над бортом и подержать там нарушителя спокойствия, пока он не образумится.
Я ахнула от ужаса, представив себя запертой в таком крошечном пространстве и подвешенной над открытым морем. Одна лишь мысль об этом вызвала тошноту.
— Но разве это не жестоко? — пролепетала я, глядя на капитана умоляющими глазами. — Неужели нельзя найти другой способ?..
Моя наивная человеческая реакция, должно быть, снова позабавила Джейсона. Он сурово нахмурился и буркнул:
— К сожалению, нет, Ариэль. Такова жизнь на море — суровая, без сантиментов. Либо держишь команду в кулаке, либо она разнесет корабль на щепки.
В этот момент из-под палубы выбрался здоровенный матрос с кривым шрамом через все лицо и маленькими злыми глазками. Он что-то ворчал себе под нос, расчесывая
