не предатель.
Томмазо начал ослаблять галстук.
— Подойди немного ближе и скажи это мне в лицо.
***
На следующее утро Томмазо проснулся в своей огромной кровати от звонка телефона, в голове у него была мутная каша. Он сел и потёр лицо руками, застонав от тупой головной боли.
«Проклятье, чувствую себя, как будто с похмелья».
И поразмышляв над этим… Он поморщился, положив руку на грудь с правой стороны. Чёрт. Задрав рубашку, Томмазо обнаружил большой синяк в форме отпечатка ботинка. Какого хрена? Обрывки воспоминаний промелькнули в голове. Летящие кулаки, хрустящие кости и льющаяся кровь.
Всё ещё звонящий телефон вернул к действительности. Томмазо потянулся за ним и ответил.
— Да?
— Здравствуйте, сэр. Это Дженни с ресепшена. Ваш инструктор ждёт и интересуется, придёте ли вы на урок сегодня?
«Вот дерьмо!»
Он взглянул на часы. Семь часов пять минут. Он не планировал ходить ни на один из этих уроков; а хотел быть в постели со своей парой и просыпаться от того, что ему делают минет. Но, очевидно, этому не суждено случиться.
— Да. — Он прочистил горло. — Буду через пять минут.
Он встал с кровати и пошёл в ванную, где посмотрел на своё отражение.
— Матерь Божия.
Футболка порвана, и на ней видна кровь. Кожаные штаны измазаны липким сиропом. Он окунул в субстанцию палец и поднёс к носу. Клубника? Что, чёрт возьми, произошло вчера? Последнее, что он помнил — два Учбена, которых приставили следить за ним, оскорбляли его. Он разозлился… а всё остальное как в тумане. Проклятье. Сейчас нет времени выяснять детали. Он должен встретиться со своей женщиной.
Наскоро почистив зубы бесплатной щёткой, он умылся и мокрыми руками взъерошил волосы, чтобы они не лежали все на одной стороне. Затем выбежал из ванны и понял, что новая одежда ещё не прибыла.
«А вообще, как я попал в номер? И где Гай?»
Томмазо услышал приглушенный звук в шкафу. Он распахнул двери и отпрыгнул.
— Твою мать!
Внутри сидели двое вчерашних Учбен с кляпами во рту, прижатые друг к другу спинами и связанными руками. Мужчины не сказали ни слова, но их молчание и испуганный взгляд говорили о многом. Как и синяки на лицах. Вот же чёрт.
«Это я сделал?»
Томмазо собирался спросить, вытащив кляп изо рта блондина, но тот начал тараторить:
— Мы никому не скажем, обещаем. Пожалуйста, отпусти нас.
Мужчина выглядел так, словно вот-вот обмочится.
— Э-э-э… ладно. А что именно никому не расскажете?
Парень начал заикаться.
— Не морочь нам голову. Мы заключили сделку, и мы её сдержим. Только никому не отправляй это видео. Пожалуйста, чувак. Мы сказали, что сожалеем.
Видео? Томмазо посмотрел на часы.
Дерьмо. Ему нужно бежать.
— Отлично. Хорошо. Идите.
Он развязал их и выставил за дверь. Затем быстро вытащил мобильный из кармана брюк и стал просматривать видеозаписи. Потребовалось всего пять секунд, чтобы увидеть, как двое мужчин шлёпают друг друга и плачут, понятно, прошлой ночью у него случился очередной эпизод Мааскаб.
Это единственное объяснение.
«Я как хренов Халк. Только не зелёный. И гораздо красивее».
К счастью, он никого не убил, просто немного поколотил, а затем заставил снять довольно не мужественное, извращённое видео.
Зачем? Он включил видео снова и прислушался. Да, к звукам ворчания и шлепков примешивался характерный звук его смеха.
«Мать твою, я настоящий садистский ублюдок».
И он явно представлял опасность для окружающих. Особенно тех, кто его расстраивал. Вот почему нужно поторопиться.
Он вышел из номера и поспешил к главному зданию, с каждым шагом сожалея о том, что испортил одежду, но чувствуя небольшой укол удовлетворения. Он не убивал охранников, и они больше никогда не назовут его предателем. По крайней мере, не в лицо.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Томмазо вышел на лужайку, поёжившись от мысли, что именно так ему придётся провести день со своей парой.
«Я выгляжу полным придурком».
Жёлто-зелёная рубашка для гольфа и оранжево-белые шорты в шотландскую клетку. Вещи более приглушённых цветов оказались малы. Он крупный, хорошо сложенный мужчина, худощав, как пловец, с очень широкими плечами. Ростом не семь футов, как Боги, а шесть футов два дюйма. Но режим тренировок сделал ноги и бёдра немного мускулистее, чем у среднестатистического парня. Короче говоря, единственная одежда в спортивном магазине, которая подходила, такая… унизительная.
Приближаясь к женщине, отвращение к одежде, отошло на второй план. Всё, что он видел, карие глаза, горящие раздражением. Она не рада.
Он взглянул на часы.
— Извини за опоздание, — произнёс он, подходя к ней с очаровательной улыбкой, — возникла проблема с багажом, и новая одежда не пришла, как планировалось.
Её гнев сменился до лёгкого раздражения.
— Ох. Очень жаль. Надеюсь, они найдут вещи. — Она окинула взглядом его одежду. — Эта одежда… — Она на мгновение задержала взгляд на его паху, а затем резко подняла глаза к лицу. — Подойдёт.
«Да, если бы я подавал заявление в школу клоунов».
— Шорты немного тесноваты, — признался он с ложной уверенностью, что лишь так можно справиться с ситуацией, когда нет другого выбора, кроме как плыть по течению. — Либо так, либо рискнуть и надеть на размер больше, тогда шорты свалятся, обнажая задницу. И член. — Он подмигнул.
Она моргнула.
— Прости?
— Я шучу.
Она просто таращилась на него.
— Эм. Хорошо. Мне это надо было знать?
— Определённо, да. — Он сверкнул ещё одной очаровательной улыбкой.
Лишённая всякого интереса, она нахмурилась. Даже нет намёка на желание? Как унизительно. Что же происходит?
— Подожди. Мы с тобой вчера не встречались? — спросила она.
«Она меня не помнит?»
Прежде чем Томмазо успел сказать хоть слово,
