Книга Пособие для Наемника - Анастасия Машевская

class="p">Железный глянул на Аерона в поиске поддержки — как бы эта леди не разобиделась! Император сохранял непринужденный вид: происходящее перестало его занимать. Размышляя, как выкрутиться перед Идель, Эмрис уже открыл было рот, когда еще один мужской голос, донесшийся из залы, привлек внимание.

— Вот вы где!

Ого! Сам Багровый Кулак! Эмрис шумно выдохнул: вот так свезло!

— А, Теоданис! — обернулся Аерон.

Статный мужчина с волосами куда темнее, чем у Идель, и карими глазами без всяких приметных элементов, был одет с дочерью в тон. Заметив последнюю, он обратился:

— Миледи.

— Милорд. — Та кратко кивнула и ненавязчиво коснулась императорского плеча. — Я оставлю вас.

— Пойдете к Нолану? — тут же осведомился Теоданис, услышав намерение дочери. — Я видел его в основной зале с баронеттой Тидо.

Его «Пойдете» резануло Эмриса по уху. Странно, что при такой душевности в отношениях с кузеном у Идель настолько сомнительные отношения с отцом. Может… может он выдал ее за какого-нибудь злобного уродливого старика, и она не может простить? А сама Идель, скажем, хотела когда-то замуж за императора? Это бы объяснило почему холодный и незаинтересованный политик Аерон, с которым Эмрис встретился в день прибытия в столицу, рядом с ней превращался в домашнего кота, разбалованного сливками.

— О нет, спасибо. — Идель чуть сощурилась и игриво покачала головой. — Чем больше мой муж общается с другими женщинами, тем больше понимает, как ему повезло с женой. Лучше выйду во двор.

От скромности она точно не умрет, подумал Железный, отметив, что версия с уродливым ненавистным мужем выглядит все убедительнее.

— Для побега рекомендую библиотеку, — вмешался с советами Аерон. — Пойдем, поговорим немного, сестра. — Он потянулся, чтобы взять Идель за руку, а потом все же опомнился и галантным жестом подал ладонь, по-рыцарски, как положено, чтобы сопровождать леди. И по-хозяйски, зная, что никто в Деорсе императору не откажет.

— Рейберт рассказал о вашей встрече… — начал Теоданис, обращаясь к Эмрису. Тот слушал вполуха, провожая императора с эрцгерцогиней взглядом. Была ли их беседа спектаклем и была ли — спектаклем для него? Или все-таки нет?

Теоданис взял Эмриса под свое покровительство. Он весь вечер знакомил его с разными значительными людьми. Когда у Эмриса от переизбытка знакомств и витиеватых речевых оборотов глаза съезжались в кучу, Теоданис подманивал Рейберта, и тот заводил разговоры про какие-нибудь забавные случаи в военных лагерях. Рассказывал солдатские байки и прочее. Насчет Багрового Кулака Эмрис бы однозначно не поручился, но вот этот Рейберт, как выяснилось — неплохой мужик.

В какой-то момент, когда Рейберт снова отошел, Железный спросил Теоданиса в лоб:

— Другие аристократы в большинстве воротят от меня нос. Почему вы выказываете мне поддержку? — Ну хоть кто-то же должен ответить ему на этот вопрос. — Что вам нужно?

Багровый Кулак фыркнул, словно отмахиваясь от барона, чем вконец озадачил последнего.

— Лично мне — ничего. Я поддерживаю вас, потому что моя дочь показала сегодня всем и каждому в этом зале, что намерена оказать вам протекцию. Зная ее, не могу сказать, что она совсем ничем не руководствовалась. А, значит, не думаю, что стоит ставить палки в колеса ее планам.

Эмрис в душе цокнул: «Ее планам!» Можно подумать, это не твои собственные планы! Однако вслух он, сдерживая нетерпеливость, уточнил:

— Я о том и говорю. Я бы очень хотел узнать, чем именно руководствуется ваша дочь, ее светлость, помогая мне. — Эмрис покладисто ввернул титул леди, чтобы Багровый Кулак не счел его речь недостаточно уважительной и не вмазал ему этим самым кулаком. Пока вполне обычного цвета, хотя и взаправду пудовым.

— Вы это у меня спрашиваете? — Теоданис посмотрел на Эмриса, как на законченного кретина. От вящего изумления тупостью собеседника обычно напряженное лицо констебля даже разгладилось — просто потому что вытянулось. — Попросите любого слугу здесь показать дорогу до библиотеки и спросите Идель сами.

Раздражение на герцогском лице красноречиво намекнуло Эмрису, что лучшим решением сейчас стало бы оставить компанию Теоданиса. Потому Железный поклонился, обозвал в душе Теоданиса «Багровой Рожей» и направился к ближайшему слуге. Не для того, чтобы, конечно, узнать путь в библиотеку, но за тем, чтобы еще немного выпить.

Только когда сумерки сгустились до красок ночи, Эмрис отделался от всяких компаний. Барон Риньи утащился спать. Вернее, его утащили, под руки с двух сторон (лорд-камергер при этом брезгливо поджимал губы и указывал, куда волочь наполовину обмякшее тело). Рейберт откровенно охаживал какую-то даму не особо высокого статуса, имя которой Эмрис не запомнил, хотя ему говорили. Крейга в последний раз он видел с час назад приударяющим за рыженькой служанкой. Похоже, его не хватятся, решил мужчина, и, присмотревшись за вечер к входам и выходам, направился в дворцовый сад. Раскидистый, полный укромных недоосвещенных уголков и лавочек, где можно укрыться с красоткой или перевести дух в одиночестве.

Еще — как следует продышаться от выпитого хмеля. Может, и не стоило так налегать, но, черт возьми, без этого он бы точно скрючился от напряжения в местном крысятнике!

Выбравшись на одну из аллей, Эмрис огляделся и, удостоверившись, что посторонних нет, пробормотал под нос несколько крепких выражений. Все, что он думал о бесконечном театре оскалов. Потом запрокинул голову, глубоко вздохнул и заприметил краем глаза какое-то движение неподалеку.

На скамейке чуть впереди сидела Идель — несмотря на ночь, Эмрис не мог ее не узнать. Во-первых, она находилась не более, чем в дюжине шагов, а во-вторых огненные всполохи факела, установленного на мощенной дорожке, достигали ее и ложились тенями на золотистую в ночи щеку. Даже сейчас ее профиль отличался особенным изяществом.

Выглядела леди как человек, разбитый усталостью. Похоже, тоже решила скрыться в тени от чужих глаз. Железный мог ее понять. Недоумевал только, почему она не пошла отдыхать в отведенные покои. Наверняка, как благородная дама, могла сослаться на головную боль или использовать еще какой благовидный предлог, чтобы послать все в пекло.

И почему для мужиков никто не придумал благовидных предлогов?

Эмрис припомнил, как Идель говорила императору, что едва успела к празднику. Возможно, у нее позади был долгий путь. Железный подумал, что в такой ситуации ее бы точно извинили, уйди она отдыхать раньше. Так почему она здесь?

Впрочем, почему бы ни была, похоже, ему представился отличный шанс, чтобы нормально поговорить. Без свидетелей, без лишних глаз, ушей и условностей, которые так или иначе превращали прежде ее поведение в своеобразный спектакль. И, конечно, без императора, который все испортил, когда вклинился в их диалог на лоджии и перетянул одеяло на себя.

Эмрис резко выдохнул, как перед