Кирташ мы попали глубокой ночью, за высоким забором усадьбы бешено хрипели псы, едва перекрывая концерт кузнечиков и цикад. Где-то неподалеку блеяли овцы в загоне. У меня еще в пути разболелась голова, я отказалась от ужина и легла спать, пока Айза беседовала с отцом о предстоящем семейном празднике.
* * *
В усадьбе господина Зуфри проживало пятеро человек, включая сезонных работников – пожилую семейную пару. Хозяин давно их знал и считал почти за родню. Но и наша помощь с Айзу лишней не будет. В Кирташе поспела черешня и слива, наливались абрикосы и персики, успевай собирать и паковать ящики на продажу, вари сладкие приправы и компоты на зиму.
С первого же утра я вышла работать в сад, прямо сказав Зуфри, что не буду даром есть его хлеб. А денег с собой мало привезла. Все, что удалось скопить со стипендии за полгода. Но здесь тратить и не пришлось, каждый день свежие фрукты и овощи на столе, молоко и сыр со своей маленькой фермы. Зуфри держал коз, овец и кур. Сам уводил скот на пастбище, окруженное электрическим «пастухом».
Мне нравился Кирташ. Селение располагалось между равниной и горами – на пологом холме, заросшем лесом. Айза обещала показать любимые места с тайными ручейками и зарослями дикой облепихи, но нам строго-настрого запретили покидать усадьбу. Зуфри в выражениях не стеснялся.
– С верховий спускаются нехорошие люди, увезут вас и надругаются или того хуже… посадят на цепь как собак.
Особенно доставалось непоседливой Айзе. Вместе с двумя соседскими девушками он заставил ее шить рубаху и пояс Кемалю, а также платье для себя. В этом не было необходимости, свадебный наряд должны были привезти из городского ателье, но Зуфри хотел соблюсти традиции. Сговоренная невеста должна прятаться в комнате, шить подарки жениху и лить горькие слезы, прощаясь с девичеством.
Через неделю после нашего приезда в дом пришла сваха с дарами от родителей жениха. Потупившись для приличия, счастливая Айза разломила лепешку и отведала сладкого плова с изюмом и курагой. Я, как подружка невесты, тоже поблагодарила сваху и обещала разделить с Айзой все волнения грядущего торжества. Ну, почти все…
Мне хотелось казаться взрослой и знающей жизнь, как могла бы вести себя настоящая сестра или тетя. И в то же время я жадно прислушивалась ко всем тонкостям свадебной церемонии, ведь одна дурная примета может испортить настроение молодой паре и почтенным гостям.
Пока Зуфри беседовал с посланницей Кемаля, мы с Айзой сбежали в сад, а там спрятались под ореховым деревом и обнялись от избытка чувств. Я только спросила, почему сваха ни разу не улыбнулась и вела себя так, будто делает одолжение.
Айза беззаботно пояснила, что свадьбы в Кирташе принято справлять осенью после сбора урожая, вот уважаемая Алия и сердится на нетерпение молодых.
– Так отчего бы вам не подождать в самом деле?
– Я не хочу пропускать занятия, – лукаво заметила Айза и тут же тяжело вздохнула. – Отец настаивает на моей учебе. Уже договорился с родителями Кемаля о съемном жилье в Гуричане. А позже нам купят квартиру. Хорошо иметь богатого мужа, правда?
– Мужа или свекра? – уточнила я. – Кемаль так же молод, как и ты. Где он будет работать?
Айза прижалась к моему плечу, прижала палец к губам в знак тишины, а потом показала на маленькое гнездышко высоко в ветвях.
– В Священной книге сказано, что птицы угодны богу. Они рождаются уже мудрыми, всю жизнь трудятся и не знают печали. Не сеют, не пашут, не заводят скота, а имеют пищу на каждый день.
– А ты о чем грустишь? Сомневаешься в своем выборе?
Но мои опасения были напрасны, Айза страдала по другому поводу.
– Я не знаю, как еще день без него прожить. Кемалю только в пятницу разрешат прийти. Я приготовлю традиционную курицу, и мы сможем немного побыть наедине. Ах, Мариам, я так рада! Пусть и тебе Всевышний пошлет любимого в этом году. Пусть небеса будут щедры к тебе, дорогая!
– Завтра с рассветом я заставлю тебя обирать ягоды и варенье варить. Некогда будет скучать и плакать, – мрачно обещала я, пока на сердце таял щербет от слов подруги.
Мы снова горячо обнялись, потом я сняла с головы платок и вытерла ее слезы. Со двора неслись запахи жареного на решетке мяса с перцем и баклажанами. У меня рот наполнился слюной.
– Как думаешь, нам перепадет хоть кусочек?
Мы выглянули из-за вишневых кустов и увидели, что Зуфри сидит на коврике, поджав ноги, и на пару с работником пьет молодое вино. Значит, сваха уже ушла. Айза хотела броситься к отцу, но я удержала, велела скромно приблизиться и поблагодарить.
Ночью я долго не могла уснуть, слушала, как поскрипывала где-то далеко в лесу птица, и боролась с желанием сбежать в темный сад. Казалось, меня там ждут. Я знала, что это неправда, но так приятно было помечтать. В разгар лета и предсвадебной суматохи все в усадьбе дышало негой и любовным томлением.
Глава 11. Встреча
Внешне Кемаль мне понравился, хотя показался немного женственным и жеманным. Красивый юноша. Стройный, высокий. Черные ресницы длинные, как стрелы, а глаза убийственно ласковые. Не позволит он Айзе собой помыкать.
В старой арабской сказке вычитала, что некоторые тираны с возрастом становятся послушны жене, как дети матери, а есть напротив – вначале чувствительные тихони, которые войдя в зрелую пору начинают почем зря лупить свою «газель», вымещая досаду за каждый личный промах.
Кемаль – темная норовистая лошадка, нет, правильней сказать – жеребец. Я невольно усмехнулась своему мысленному сравнению, и он тут же повернулся ко мне, сверкая жгучими очами. Слишком яркий, слишком заметный. Но нашу Айзу тоже не в соломе нашли, она за себя постоит.
Мы перекинулись парой вежливых фраз с женихом, а потом я поняла, что должна оставить влюбленную пару наедине. Зуфри позволил дочери показать Кемалю сад, полный птичьих шорохов, спелых плодов и укромных местечек, где можно скрыться от посторонних взглядов.
Я помогла работнице убрать посуду и немного почитала у себя в комнате. Не могла отвлечься от мыслей о предстоящих переменах. Кемаль и Айза снимут квартиру, куда мне деваться? Быть при них приживалкой не хочу, значит, придется вернуться в общежитие.
Невольно вспомнила о гнездышке на ореховом дереве. Жаль, не могу сама построить себе дом. Но птицы делают это вдвоем и лишь для одной цели – вывести птенцов, так уж устроены по воле создателя. А передо мной
