взлетел на стену, оттолкнулся от неё и резко развернулся в полете. Двумя ногами я врезался в Ёси, сбивая его с ног. Он закричал, рухнул на спину и покатился по ступеням, прямо под ноги Микаши, который еле успел увернуться.
Я тоже упал, но сразу же вскочил на ноги, готовясь к приближению байкера. Еси на короткий период выбыл из драки, лежал в проходе, прижимая к себе руку, а вот байкер перепрыгивал через ступени, намереваясь покончить со мной.
Ну, иди сюда…
Я набросился на него сверху, но он перехватил мою кисть и вывернул руку, правый боковой прилетел мне прямо в голову. На кулаке намотана цепь, больно. Вкус крови во рту, она струится через зубы, стекает по губам и подбородку…
От резкого удара меня повело, на секунду потерял ориентацию и понимание происходящего. Он воспользовался этим, отработанным движением накинул цепь на горло, и нырнул за спину, пережимая петлю.
Этого я не ожидал. Ублюдок оказался гораздо подготовленней, чем я думал. Он сделал все так быстро и расчетливо, что сомневаться не приходилось, — проворачивать этот трюк ему было не впервой.
Горло пережало звеньями, в глазах потемнело. Я резко присел, взваливая его на спину, тотчас выбросил танто назад, попав ему в бедро. Врезал затылком в нос и выкрутился из ослабшей хватки. Ударил не глядя, с разворота. Он остановил летящий ему в лицо клинок, но я этого и ждал, успешно взял его руку в захват и перекинул через себя, прямо в пространство между лестничным пролетом.
На стройке нет перил, ублюдок! Сайонара!
Он испуганно заорал, стрелой пролетел расстояние между этажами и рухнул всем телом на нижний пролет, поднимая тучу пыли. Я хотел понаблюдать, сможет ли он подняться на ноги, но ко мне уже угрюмо поднимался Ёси.
Я ринулся наверх, выскочил на пятом этаже, который занесло снегом.
Здесь я его и выпотрошу.
Он медленно поднялся, не сводя с меня злых глаз. Губы кривились от желчи, в руке блестел нож. Хороший, армейский, с пилой на обухе. Ёси огляделся, осматривая место драки, и отвел оружие на уровень лица, заняв стойку. Правая нога впереди, рука с оружием тоже.
Ах, значит, ты у нас освоил ножевой бой, да? Основы и механику как минимум, судя по позиции и характеру движений.
Терпеть не могу вот этого. Настоящая драка на лезвиях это риск, кровавый и уродливый замес, не то что спортивные соревнования или дуэли из фильмов.
Что же… Я, будто издеваясь, опустил руки и развел их в стороны. Он с криком ринулся на меня.
— Бу-ккоросу!!!
Да чего же вы всегда так орете? Нельзя молча подраться? Нет, нужно именно прорычать своё «Убью нахрен» перед тем как напасть.
Я отступил, контролируя свой шаг. С этим я справиться мог. Ловко отводил корпус и уклонялся от лезвия, полностью управляя поединком.
Он работал умело, была видна выучка. Резал по заранее продуманной траектории, знал, когда есть шанс дотянуться, а когда нет. Связывал взмахи в единую паутину, чтобы я не мог контратаковать. Взмах, укол, разрез, удар, разрез…
А мне это и было нужно. Я внимательно изучал его движения, запоминал направление, готовился. Я быстро адаптируюсь, это моя природа. А драться со мной на ножах дело гиблое. Резак моя любимая игрушка лет с пяти, все пальцы в мелких шрамах были. Всю жизнь посвятил стальному голоду, уже вторую начал, а все из пальцев клинок не выпускаю.
Я пропустил рядом его атаку, сделал провокационный взмах в лицо. Он закрылся, и я полоснул по рукам.
Он отпрыгнул, непонимающе глядя на разрез на локте.
Что, начало наконец доходить до твоей тупой башки, что зря ты ко мне полез? Не нужно было недооценивать этого паренька в глупом меховом капюшоне.
Я рассмеялся, ещё больше приводя его в недоумение.
— Иди сюда, сучка… — улыбнулся я ему. — Кис, кис…
Он нервно сглотнул и перехватил клинок, сменил позу, вновь атаковал, но уже не так смело, как прежде.
Я работал на ощущениях и эмоциях, играючи отклонялся и кружил вокруг него. В защите против ножа главное это работа ног, если поставил технику, волноваться не о чем, так что руки я и не поднимал.
Он не понимал, что происходит. Я юлил вокруг него, будто змея, любой его выпад резал воздух, а я только подначивал и издевался, как Мохаммед Али над Уильямсом.
Я подловил его снова, прочертил глубокую прорезь на груди. Следом он неумело контратаковал, что привело к очередному ранению на руке.
Я резал его, пока его левая рука не опустилась, а потом закончил схватку, мгновенно сблизившись и воткнув нож в живот.
Он захрипел, я перехватил его руку, бросил через себя, повалив на землю, перерезал сухожилия сгибателей на локте. Все, дружок, ты довоевался…
Я схватил его за воротник куртки и потащил к краю, он лишь глупо ерзал ногами по окровавленному снегу и бессильно рычал.
Остановился у края, поднял его силой, заставив принять сидячее положение. Ну что?
Меня зовут Рио Икари, и я наркоман.
Мои наркотики, это убийства. Сегодня 71 день без единого срыва.
— Ёсигацу!!! — раздался надрывный крик.
Я обернулся, вот тебе на, что за картина.
Микаши тащил на себе раненого Казури, они остановились у выхода, растерянно глядя за моими действиями.
— Что ты творишь⁈ — прокричал байкер. — Отпусти его!
— А что, похоже, что я готов его отпустить? — поинтересовался я. — Иди сюда, забери друга.
Он сделал шаг вперед, но остановился. Было видно, что он сам с трудом стоит на ногах после своего полета.
— Рио Икари, не делай этого! — пробасил Казури. — Это уже слишком!
— Тогда отчего вы не звоните в полицию? — вспомнил я слова Шидо.
— Хренов ублюдок… — прошептал Ёси, дергаясь в захвате. — Я твою ма…
Я пережал ему горло, затыкая. Дождался, пока закончится воздух и он выпучит глаза и откроет рот. Язык вывалился изо рта, как часто бывает с задушенными, я хладнокровно разрезал его ножом, отделяя от корня. Пальцами оторвал кусок и бросил в снег.
— Наконец-то он замолчал, — улыбнулся я бандитам, которые не могли шелохнуться от шока.
Не давая им оправиться, я дернул Ёси за волосы, запрокидывая голову… Муза заколотила в барабаны, отбивая дробь. Пауза…
— Можно… — шепнула она на ухо.
Одним сильным движением я перерезал ему горло. Лишь кровавый поток обагрил мои руки, я толчком отправил его в свободное падение.
—
