не создавать лишнего напряжения.
— Тебе разогреть чего-нибудь покушать? — мягко спросила Юля.
Артем ответил не сразу, а лишь спустя несколько секунд, уже зайдя в спальню, чтобы переодеться. На секунду выглянул и сказал, что пока не голоден и что хотел бы на свежую голову составить отчет, пока ничего не выветрилось из памяти, после чего захлопнул за собой дверь.
Юля почему-то нервничала, будто бы натворила что-то нехорошее. С облегчением выдохнуть она смогла только когда Артем скрылся за дверью. Облокотившись на столешницу, она тихонько потягивала уже новую порцию кофе и радовалась, что вопрос о книге все же не прозвучал.
«Что я за человек такой? — думала она. — Я радуюсь тому, что мой муж абсолютно невнимателен ко мне… Где такое видано, вообще? Если бы он действительно переживал из-за меня, думал обо мне, то наверняка помнил бы и о книге, за которой я с таким воодушевлением выбежала из дома. Уж эти эмоции можно было запомнить, разве нет? Если бы я была ему интересна, то точно бы поинтересовался! Но нет… А мне что? А мне оттого и легче — не пришлось выкладывать все, придумывать. Или же он просто забегался и забыл? Такое ведь тоже бывает. Вон как его дергают даже в отпуске…»
Противоречивые мысли в ее голове, среди которых были и обвинения мужа, и оправдание его поступкам, спорили друг с другом, а на лице выражалось нечто двоякое: облегчение и непонимание вкупе.
Бурный поток ее мыслей прервал скромный стук в дверь.
— Есть же звонок… — прошептала машинально Юля, поставила чашку на стол и подошла к глазку.
Она никого не ждала, потому решила предварительно увидеть незваного гостя. Им оказался следователь Довлатов. Выругавшись про себя, она натянула дежурную улыбку на лицо и открыла дверь.
— Здравствуйте! — нарочито весело пропела Юля. — А я уж думала, когда же вы объявитесь…
— День добрый, гражданочка. — Он в духе настоящего детектива коснулся своей кепки-восьмиклинки с узким козырьком. — Разрешите войти?
Юля не рассчитывала на более интимную обстановку, чем разговор у порога. Сперва она с глазами полными надежды бросила взгляд в сторону комнаты, где находился Артем, глубоко выдохнула, прощаясь с напускной непоколебимостью, и произнесла, стараясь избегать зрительного контакта с мужчиной:
— Да, конечно. Входите. Кофе или чай будете?
— Чай, пожалуйста, — бесчувственным голосом ответил следователь и прошел в квартиру.
Пока Юля наливала воду в чайник, мужчина сам выбрал себе удобное место на диване, не дождавшись приглашения присесть, и закинул ногу на ногу в ожидании удобного момента начать разговор.
Две минуты прошли в полной тишине. Наливая воду в чашку с пакетиком для следователя и доливая кофе в свою, Юля слышала, как тот прочищает горло. Тревожный звоночек в голове или же интуиция, но что-то дало ей понять, что пришел он не ради того, чтобы сообщить новости по поводу подвижек в расследовании дела о жестоком обращении с пациентами психиатрической лечебницы. Артем подал его, пока жена лежала в больнице. Она не была уверена насчет цели визита следователя, пока тот не начал говорить, но уже и не могла оставаться спокойной. Он пришел с явным обвинением, пока что безосновательным, только все никак не осмеливался начать говорить ввиду того, что не сталкивался на своем карьерном веку с подобного рода преступлениями. Но долг службы обязывает сделать это.
— Сахар кладите по вкусу, — слегка дрожащим голосом произнесла Юля, ставя перед ним на стол чашку с широким блюдцем. — Черный, правильно? Я забыла уточнить… но большинство…
— Юлия, — перебил ее мужчина, размеренно укладывая в чашку четыре кубика сахара и усердно расколачивая их чайной ложкой, — скажите, пожалуйста, как вы себя чувствуете сейчас? Вам уже лучше?
Юля оценила его внешний вид, все так же стараясь не встречаться с ним глазами: начищенные туфли — снимать он их почему-то не стал, хотя должен был, чем и немного смутил девушку, — наглаженные брюки, пиджак на два размера больше, из которого так и просились наружу складки жира, натягивая единственную маленькую пуговку, синяя рубашка с широким воротником и расстегнутой верхней пуговицей, около которой безвольно свисал узелок галстука глиняного цвета, совсем не вписывающегося в образ делового человека. Где-то он явно просчитался. Или это жена ему решила насолить, предложив надеть единственный чистый галстук, цвет которого полностью соответствовал цвету биологических отходов жизнедеятельности человека? Если она это сделала именно с идеей сравнения, то все верно. Человек этот был явно не из тех, чьему примеру доброты и самоотверженности, как подобает народному служителю, стоит подражать. Юля чувствовала это всеми порами кожи.
Она изо всех сил старалась не выказывать своего отвращения к мужчине. Лишь теперь, оценив, какой он обрюзглый и мерзкий во внешности, ответила, показательно двигая повисшей на повязке кистью руки:
— Лучше. Мечтаю уже избавиться от этого… — она подбородком указала на эластичное кольцо вокруг шеи и запястья. — Но вы ведь не для того пришли, чтобы о моем самочувствии справиться?
— Верно. Стараюсь быть тактичным.
В его голосе дрожала едва уловимая неловкость, которую не заметил бы никто другой, если бы не ожидал того, чего ожидает от него Юля. Ей показалось, что он снова сейчас замолчит на несколько минут, делая вид, что наслаждается чаем и вовсе не по делу пришел, а просто погостить. Но он шумно отхлебнул переслащенный напиток и перешел в наступление:
— Я должен был вызвать вас в участок, но не стал. Решил, что говорить вам будет гораздо комфортнее у вас дома, нежели в допросной.
«Ты ж мой герой» — подумала она и приподняла бровь. А дослушав, односложно спросила:
— Допросной?
— Где находились вы, когда в здании лечебницы начался пожар?
Юля хоть и ожидала подобного вопроса, но все равно искренне удивилась, широко открыв глаза и уставившись на мужчину, впервые заглянув в его свинячьи глазки, в которых тут же замелькала мысль в духе «а тот ли вопрос я задал вообще?»
Совсем не задумываясь над ответом, она резко выпалила:
— В палате своей я была! Ну, в той, куда меня определили. Где же, по-вашему, еще я могла быть?
— Я не знаю. Потому и спрашиваю. — Следователь на секунду отвел взгляд в сторону. — Значит, вы не знаете, с чего начался пожар, как и того, кто был поджигателем?
— С чего бы мне это знать? — Юля изобразила непонимающее и в то же время возмущенное выражение лица. — К чему вы клоните?
— В деле о поджоге у нас осталось множество неясностей, в которых…
— Дело о поджоге? — перейдя на повышенный тон, воскликнула девушка. — Вы сейчас это все серьезно? Меня похитили, морили голодом, избивали,
