— подумалось Киану.
Старшее поколение совсем по-другому относилось к Ненастью, чем молодежь. Многие еще помнили времена, когда никакой Границы не существовало, кто-то бывал в местах, которые нынче называли Пропащими, кто-то там даже жил. А сколько знакомых и родственников там осталось...
Как и у Гейба. Киан слышал от отца, хотя сам дядя об этом никогда не рассказывал, что у него там остались жена и сын. Совсем молодой тогда Гейбрил жил в небольшом городке где-то неподалеку от Вэллса, все хотел перевезти семью в Кентар. Но не успел. Ненастье его опередило.
Вообще, Киан не мог даже представить, каково тогда было и Гейбу, и всем остальным. Ненастье случилось за 19 лет до его рождения и теперь казалось чем-то далеким, нереальным. В мире, в котором появился на свет княжич, Пропащие земли давно стали обыденностью. Других городов, сел, прочих мелких ферм и хозяйств в северо-восточной части Ал’Терры для него никогда и не было. Они попадались только на старых картах, в книгах и в рассказах стариков. Когда отец впервые рассказал ему про Ненастье, маленький Киан перепугался и разревелся на коленях у князя. Ему было очень жалко всех, кто остался на той стороне, да и тех, кто выжил вне Пропащих земель, но потерял родных и любимых. А еще — дико страшно.
— П-а-а-п, а вдруг оно повторится? — спросил он тогда, утирая слезы кулачками. — Я не хочу-у-у...
Князь ответил не сразу. И этой паузы хватило, чтобы Киан понял — что бы ни сказал отец, он и сам боится. И ответа на этот вопрос не знает.
— Не повторится, — слова отца прошелестели тихо. — Я не позволю.
Но Киан, конечно, не поверил.
Любые катастрофы случаются неожиданно, но Ненастье нагрянуло совсем уж внезапно. И тихо. Настолько, что еще несколько дней никто точно не понимал всех масштабов свалившегося на их головы ужаса.
Почти треть Ал’Терры в одно мгновение просто перестала существовать. Физически, возможно, земля и осталась, но что там теперь — этого не знал никто. Первыми проблему заметили жители ближайших к Границе городов и сел, того же Вэллса. С северо-востока никто не приходил, а те, кто уходили или уезжали в ту сторону, обратно уже не возвращались. Сначала местные пытались добраться до сути самостоятельно — они собирались и брели в раньше такие знакомые земли, не понимая, что сами тут же пропадут бесследно. За ними шли еще люди, и еще...
Полное осознание пришло не сразу. К тому времени, когда масштабы бедствия стали более или менее стали ясными, тысячи людей успели скрыться за Границей, чтобы не вернуться больше никогда.
Думая об этом, Киан поежился — по спине пробежал озноб. Когда каждый день живешь в мире, в котором Ненастье случилось 43 года назад, сама катастрофа уже не воспринимается так остро. Но если задуматься, если вникнуть и представить все так ярко, как это возможно... Тот детский страх вновь выползал наружу, хватал за горло, не давая дышать. И княжич снова чувствовал себя так, как тогда на коленках у отца. Словно маленький мальчик, которому только что приснился самый кошмарный сон, вот только он на самом деле не спал.
Контуры Границы сформировались не сразу. Ее и не существовало как таковой, просто был некий порог, переступив через который ты уже попадал в Пропащие земли, а что уж там с тобой случится — ведомо только Раалу. Но спустя время люди Ал’Терры осознали — вся зона Пропащих земель выглядела бы ровным кругом, если бы на нее можно было посмотреть сверху. Она охватывала почти всю северо-восточную часть континента и куски двух морей: Тэнга и Бурного. Пять сотен миль в диаметре, десятки городов и поселков, тысячи жителей...
Разумеется, никто и понятия не имел, что же послужило тому причиной. Теорий было много, но ни одной реальной зацепки. Ненастье просто случилось. И надо с этим как-то жить.
В приграничных городах организовали заставы, все дороги перекрыли, железнодорожные пути либо забросили, либо разобрали. В море Тэнга на острове Флэнан спешно построили маяк, чтобы суда из Шартеха и островов на севере случайно не заплывали в Пропащие воды. Если же такое случалось, то... Рассказывали разное.
Например, Киан это хорошо запомнил, когда читал старые документы о Ненастье, экипаж корабля «Святая Марта», шедшего как раз из Кейла в Кхеррос весной 795-го года от Изгнания, стал свидетелем, как шартехское судно, испугавшись княжеских знамен, повернуло к Пропащим водам и вскоре в одно мгновение попросту исчезло. Вот был корабль, и вот — ровная морская гладь.
Семь лет спустя, в 802-м, княжеский фрегат «Сердце Ал’Терры» гонял шхуну контрабандистов у побережья Феролла, но та, в отчаянной попытке спастись, залезла за Границу. Бывалые вояки с фрегата потом с дрожью в голосе докладывали начальству в Кентаре, как корма шухны задралась вертикально вверх, а сам корабль как нож в масло ушел под воду в считанные секунды.
С людьми тоже бывало всякое. Чаще всего, если кому и доводилось быть свидетелем, человек за Границей словно растворялся в воздухе. Идет себе по дороге, а стоит на миг отвести от него взгляд — его и след простыл. Реже творилось и такое: мелькала вспышка яркого света, и бедолага терялся в ней, уже не появляясь. Иные рассказывали, что людей уносило ветром, что они проваливались под землю, да много всего — сложно уже отделить байки от фактов.
Города, судя по всему, полностью не пропадали. Линдер располагался так удачно и близко к Границе, что на него до сих пор можно было посмотреть с расстояния в добрую милю. Линдер за сорок с лишним лет никак не изменился, только больше не мельтешили у его стен фигурки людей, а тракт зарос мелкими деревцами и травой.
— Эй, ты заснул? — голос Нейта вырвал Киана из потока невеселых мыслей.
Княжич тряхнул русой шевелюрой, прогоняя морок.
— Так, бывает... Короче, Мильтон. В год Ненастья там тоже держали целую гвардейскую часть — порт же, таможня, все такое. И в конце августа туда нагрянул местный старшина — так, мол, и так, одолели горожане, несут какую-то чушь. В гвардии этим не особо заинтересовались — ну, ты понимаешь. Своих дел хватает, а тут народ байки травит, дикие слухи мусолит. Так и плюнули.
— Ну и? Чего за слухи?
— Да погоди. А потом оказалось, что старшина и местный совет гонцов в Кентар отправили — гвардия, дескать, ваша не помогает, так помоги нам ты, великий князь,
