скучая по его простому прикосновению и по тому, как он заставляет меня чувствовать себя одной лишь улыбкой.
Что касается «Маргариты», то сейчас это все весело и забавно, но подождите, пока я не проснусь утром с раскалывающейся от боли головой. Все дело в том, чтобы держать себя в руках. Я могу это сделать.
Мы заканчиваем первую порцию напитков до того, как нам принесли еду. И снова наш разговор заходит о прошлом. Джулиан вырос в маленьком городке в Северной Каролине с матерью и сестрой. Его отец ушел, когда Джулиану было три года, и больше он его никогда не видел. Он поступил в Гарвард, где изучал журналистику, а затем встретил Серену, свою девушку в то время. Он думал, что она — любовь всей его жизни, но она сменила колледж, и они не смогли общаться на расстоянии.
— Ты не думал о том, чтобы связаться с ней? — спрашиваю я его, любопытствуя, — Или, может быть, мне лучше преследовать ее в социальных сетях?
— Я действительно думал связаться с ней какое-то время, но я переехал сюда, и жизнь стала суматошной. Я слышал от друга, что она в Бостоне, но думаю, что на этом книга закрыта. Если бы это должно было случиться, мы бы все уладили еще тогда.
Он снова кладет свою руку на мою, нежно поглаживая, пока соблазнительно смотрит мне в глаза. Мое тело начинает покрываться мурашками, как я люблю их называть. Прошло определенно много времени с тех пор, как кто-то заставлял меня чувствовать себя так. Мой разум сходит с ума, думая, не будет ли слишком распутным с моей стороны сказать: «Эй, давай пропустим ужин и сделаем это так, как делают на канале Discovery».
Я слишком много времени провожу рядом с Эриком.
— Хватит обо мне, — говорит он, с улыбкой благодарит официанта, когда подают еду, — А что насчет тебя?
— Полагаю, у меня есть одна карточка, позволяющая избежать тюрьмы?
— Да, и я полагаю, что ты использовала ее в прошлые выходные.
— О, точно… когда ты трахал меня в своей постели. О нет, подожди, это было тогда, у стены? Нет, виновата, это было, когда ты сделал меня своей на своей кухонной стойке, — дразню я своим самым сексуальным голосом, проводя ногой по его ноге.
— Хорошее вступление, но ты от этого не уйдешь. Я хочу знать о тебе больше, Чарли.
Надувшись, я уступаю, стараясь свести информацию к минимуму: — Ну, я говорила тебе, что выросла в Кармеле…
— Честно говоря, я никогда не считал тебя калифорнийской девушкой. Почему я думал, что ты из Феникса?
— Я не знаю. А что, разве я не выгляжу так, будто я из Калифорнии? Потому что я не ношу Daisy Dukes с топом бикини?
— Продолжай, умник.
— Я ходила в школу Кармел. Мой отец был водителем грузовика, так что он часто был в разъездах. Оставались только мама, старшая сестра и маленькая я, пока сестра не уехала путешествовать по Европе, когда мне было четырнадцать. Мама и папа разошлись, когда мне было тринадцать, а потом мама переехала обратно на Кубу, чтобы ухаживать за дедушкой, который был очень болен. Остальное — это просто пьяная ночь в студенческом братстве под действием «Маргариты» до того, как я приземлилась здесь.
— Почему-то я не могу представить себе пьяную Чарли в колледже.
— Почему это?
— Ты просто такая… ответственная. Ты полностью контролируешь свою жизнь и каждый ее аспект.
— Я приму это за комплимент.
— А дома? Никаких серьезных парней не осталось? — спрашивает он, пока я неловко шаркаю, — Как тебя не забрали раньше?
— Как тебя не забрали?
— Уф, с адвокатом невозможно спорить. Серьезно, как Чарли Мейсон не разбила ни одного сердца в Кармеле?
Чуть не подавившись своим напитком, я прокашлялась. Джулиан терпеливо ждет ответа, подняв брови с любопытным взглядом.
Это скелет в шкафу, который рад оставаться в спячке. Сегодня не та ночь, чтобы вспоминать прошлое, но мы находимся на том этапе отношений, когда разговоры о прошлых отношениях неизбежны. Отмахнись от этого, Чарли, это не вызовет больше вопросов.
Я перевожу взгляд на картину на стене, не в силах установить зрительный контакт.
— В школе я встречалась с несколькими парнями. Был один парень в выпускном классе, типичная школьная влюбленность, — говорю я, а затем непринужденно смеюсь, чтобы разбавить тему.
Джулиан чувствует мой дискомфорт и быстро переходит на другую тему. Мы болтаем о его карьере, об историях, которые он освещал, и, конечно, у нас возникают жаркие споры об «Американском идоле». Мне нравится его общество, и весь вечер мы не перестаем смеяться над его историями о том, как он только переехал в город. Я не уверена, что они настолько смешные, или «Маргарита» взяла надо мной верх.
Мы возвращаемся на такси ко мне домой, где он заставляет меня забыть о существовании мира.
Дважды.
Когда я просыпаюсь утром, Джулиан уже уехал, чтобы успеть на красный рейс в Вашингтон.
Моя голова раскалывается, череда громких ударов не дает мне открыть глаза. Черт бы побрал этот визит в Маргаритавилль! Я так и не усвоил урок, полагая, что я достаточно взрослая, чтобы справиться с крепким алкоголем.
Звонит будильник на моем телефоне, и я каким-то образом умудряюсь нажать «дремать». Я засыпаю, пока звонок не раздается снова, и Коко решает, что мое лицо — хорошее место, чтобы устроиться поудобнее.
На этот раз я игнорирую «дремоту» и делаю мысленную пометку завести будильник на завтра. Зачем я трачу свое время, нажимая на кнопку «дремать» тысячу раз, когда я могла бы проспать эти лишние двадцать минут без помех?
Я тащу свою усталую душу в душ, переодеваюсь и отправляюсь в офис.
— Обновления, пожалуйста. Не упускайте ни одной мелочи, — восклицает Эрик, как только я ступаю в свой кабинет.
Рассказывать особо нечего, только упоминание о том, какой Джулиан замечательный, и о том, что я выпила годовой запас «Маргариты». Моя голова все еще раскалывается до такой степени, что, клянусь, я вижу, как пульс пульсирует в уголке моего глаза. Высокий голос
