Незапертую. Без охраны. На виду. Да и стоила бы она вдвое дороже.
Кулоны должны были что-то значить для нее.
Или, по крайней мере, один из них.
— …смирюсь с тем, что она блондинка, но я не приму в невестки необученную блудницу. — Матушка продолжала на заднем плане. — Более того, я вообще не обещаю принять ее. О, это ужасно. Почему у тебя не было вкуса?
— Потому что тогда он был бы забавным. — Селеста Айи, которая уже давно перешла к третьему бокалу, хлопнула бутылкой по тележке с виски и выпила еще один бокал, словно это была вода. Она щурилась в окно, притянув бокал к груди. — Мне просто повезло, что у меня самый скучный племянник из всех возможных. Гадалка сказала мне это, когда я поехала на Гавайи на тот девичник. Ну, ты знаешь. Она сказала, что от него будет только головная боль. И знаешь что? Я виню его в своей зависимости от Адвила.
Ни мама, ни я не обратили на нее внимания.
Я перебирал в уме образы всех предметов искусства, которые купил в этом году, пока не добрался до кулона. Сотбис. Недавно овдовевшая домохозяйка. (прим. Сотбис — один из старейших в мире аукционных домов).
Я связался с продавцом в частном порядке и предложил гораздо больше, чем предполагалось, еще до начала аукциона, отказавшись участвовать в торгах.
Не тогда, когда отец хотел пополнить коллекцию "его и ее".
Я вспомнил женщину. Пятьдесят лет. Коренастая. Выбеленные волосы. Слишком много пластики на лице для чего-либо, что не было дешевым садовым креслом.
Она болтала без умолку и все время предлагала познакомить меня со своими дочерьми. Дочерьми, среди которых могла быть и маленькая осьминожка.
Они не выглядели генетическими родственниками, но, возможно, отец компенсировал сахарную вату, которую мать держала между ушами.
Был только один способ это выяснить.
— Ты слушаешь? Зак? Закари? — Мама щелкнула пальцами перед моим лицом. — В следующем месяце я отвезу тебя в Шанхай, чтобы найти пару. Я не буду…
Ее голос потонул в бурном океане моих мыслей.
Я знал, что обещал себе не искать ее, но это было до того, как я узнал, что она пыталась обокрасть меня.
Теперь же эта необычная встреча превратилась в нечто совершенно иное.
Маленькой осьминожке нужно было преподать урок.
А я был отличным учителем.
6
ФЭРРОУ
Ари:
И что? Получила кулон?
Фэрроу:
Нет.
Он меня поймал.
Ари:
ОН ПОЙМАЛ ТЕБЯ?
Ари:
ЗАКАРИ САН ПОЙМАЛ ТЕБЯ?
Ари:
КАК ТЫ ТАК СПОКОЙНА?
Ари:
Мне нужно приехать туда и внести залог?
Я всегда хотела это сделать. В кино это выглядит так круто.
Фэрроу:
Он меня отпустил.
Ари:
Это… милосердно с его стороны?
Фэрроу:
Этот человек не совершил бы ни одного акта милосердия, если бы от этого зависело будущее континента.
Фэрроу:
Он поймал меня на шпионаже, а не на краже.
Фэрроу:
Это было причудливо.
Мы каким-то образом оказались в игре Го.
Ари:
Меня смущает и слегка заводит эта цепь событий.
Ари:
Ты хотя бы выиграла?
Фэрроу:
Мы так и не закончили игру.
Ари:
Ты ушла, не дав ему свой номер?
Фэрроу:
Он гнался за мной по двору и пытался зарезать.
Ари:
Понятно.
Ари:
Хорошо, что ты не дала ему свой номер.
Ари:
А он действительно пытался тебя зарезать?
Фэрроу:
Он бросил в меня нож.
Фэрроу:
Я до сих пор чувствую запах стали, спустя три дня после этого.
Ари:
Очевидно, ты оставила впечатление.
Ари:
Как ты думаешь, он знает, кто ты?
Фэрроу:
Твердое "нет".
Фэрроу:
Моя собственная семья едва знает, кто я, а я живу под их крышей.
Ари:
И что же ты собираешься делать теперь?
Фэрроу:
Найти дорогу обратно и забрать кулон, когда он выйдет из дома.
Фэрроу:
Придется немного поработать ногами, но я справлюсь.
Ари:
Ты сумасшедшая.
Фэрроу:
Сумасшедшая, но удачливая.
Фэрроу:
Может, я и не выиграла в Го, но выиграла в «Catch». (прим. Catch — игра в мяч или получение улова).
7
ФЭРРОУ
Как и все беды, моя пришла ко мне в самый неподходящий момент.
Я оттирала остатки лазаньи, и похожая на мозг текстура впиталась в мои треники, когда раздался звонок в дверь. Томатная паста растеклась по моему лицу, как военная краска.
Табби решила, что семейный бизнес по уборке, "Горничная в Мэриленде", не для нее. Она начала делать карьеру кулинарного блогера.
Тот факт, что она ужасно готовила, ничуть ее не останавливал.
Со второго этажа голос Регины пробился сквозь пелену песни Оливии Родриго.
— Кто-нибудь, откройте дверь.
Иногда я задумывалась, сколько ей лет — двадцать два, как мне, или двенадцать.
— Слишком занята. — В столовой что-то рухнуло, после чего раздался громкий стон Табби. — Ух, дурацкая супердлинная палка для селфи.
— Фэрроу. — Вера включила телевизор в гостиной. Сериал "Настоящие домохозяйки Потомака". Однажды она подкараулила продюсера в баре и умоляла снять ее в эпизодической роли. — Займись чем-нибудь полезным и открой дверь.
Я стиснула зубы, изо всех сил стараясь не кричать мимо них.
— Уборка.
Убираю бардак твоего взрослого ребенка.
Одна из тарелок Табби из Le Creuset не доехала от духовки до островной стойки.
Зачатки конфетно-красных синяков покрывали мои колени после двадцати минут зачерпывания болоньезе с кухонной плитки в ведро лопаткой.
Плоть на руках и кистях покалывало и жгло благодаря стоявшей рядом пустой бутылке из-под отбеливателя.
Мой мозг не мог выработать ни одной полезной мысли, кроме облака испарений, которые я вдыхала весь день.
Я в одиночку убирала два особняка площадью двенадцать тысяч футов, потому что Вера решила уволить большую часть нашего персонала, чтобы "сбросить жир".
Не дай Бог, чтобы она или ее дочери сами восполнили недостаток рабочей силы. В эти дни я начинала свой рабочий день в четыре утра.
В дверь снова позвонили.
Семья Баллантайн приняла коллективное решение проигнорировать его.
Резкий, сердитый стук раздался за дверью.
— Господи! — простонала Регина, остановив свою музыку надолго, чтобы мы все могли ощутить силу ее раздражения. — Это не могут быть амазонки, потому что у них больше такта, чем продолжать нас доставать.
Она снова включила песню.
Вера выключила свое шоу.
— Почему я должна делать все в этом доме?
Тяжелые, вульгарные удары следовали за ее ногами через кухню в фойе.
Я ущипнула себя за внутреннее запястье, чтобы отвлечься от боли в бедрах. Владельцу этого стука лучше поскорее
