Имена Катерины Ховард, Джеймса Линкольна и Филлимора Трейси в его картотеке не значились.
Заручившись самыми разными сведениями, сэр Малькольм сел за стол и с большим аппетитом принялся за трапезу. Говядина с имбирем оказалась нежной и на редкость вкусной. Вэнь Чжан приправил ее перчиком и луком, вымоченными в малиновом уксусе. После свежих фруктов и кофе благородный сыщик разместился в своем любимом кресле-качалке и вернулся к бокалу «Карду», от которого его накануне так некстати оторвал Форбс.
Что же это за общество, о котором вскользь упомянул Линкольн, — шайка профессиональных воров или просто группа чудаков-единомышленников? Пропавшая коллекция Катерины Ховард стоила целое состояние, и это наводило на мысль, что дело было провернуто с размахом. С другой стороны, личность левши убеждала, что он и его сподвижники — люди безобидные, хотя и большие оригиналы. Однако убили женщину. Почему же ее решили убрать? Может, она собиралась раскрыть какие-то секреты, грозившие разоблачить всю группу?
Сэр Малькольм уже спал, когда его разбудил телефонный звонок. Это был неугомонный Форбс.
— Сэр, я приказал снова арестовать Али Садра. Сейчас мы обрабатываем его по второму кругу. Линкольн уверяет, что видел его лишь несколько секунд в тот вечер, когда вывозили коллекцию госпожи Ховард. Больше он его никогда не видал, да и в клубе у них иранец не состоит. Зато Садр узнал его сразу. Это он курил в машине, в которую погрузили коллекцию, а после увезли Бог весть куда. Но Линкольн отказывается назвать место. На вопрос: «Зачем вы присутствовали при вывозе?» — он твердит, что был там, чтобы следить, как бы какой-нибудь случайный прохожий чего не умыкнул, пока госпожа Ховард с Садром переносили предметы из дома в машину. Надо же какой наглец!.. Имена одноклубников он тоже наотрез отказывается называть. С виду немощный, а на самом деле тот еще гусь!
— Вы установили, где живет этот Филлимор Трейси, приятель Линкольна и поклонник магии?
— Кажется, он не живет ни в Лондоне, ни в пригородах, разве что у кого-нибудь из родственников. По нашей картотеке проходит добрая сотня Трейси, но под именем Филлимор нет ни одного… Зато на все Соединенное Королевство таких трое: один в Ливерпуле, другой в Уорвике, а третий в местечке Касл-Комб — это в Котсуолде. Может, пусть их там допросит местная полиция? Линкольн уперся и не желает нам помогать. Он просто смеется над нами, и это мне совсем не по нутру!
— Не думаю.
— Он же презирает нас! Хотя обыск ничего не дал. Коллекции Катерины Ховард у него в доме нет. А его собственная коллекция — в основном изящное искусство, да, кажется, так. Творения левшей, понятное дело! Может, отдать их на экспертизу?
— Пока не стоит, — возразил сэр Малькольм. — Но я, кажется, придумал, как разговорить нашего упрямца. Мы обращались с Линкольном резковато. Наведаюсь-ка я на Пикадилли-серкус и поговорю с каким-нибудь специалистом по левшам — может, он просветит меня насчет особенностей их поведения.
— Со специалистом? — удивился старший инспектор. — Вот уж действительно мир перевернулся!
— Вы это точно подметили… — рассмеялся благородный сыщик.
Глава 16
Магазин «Рай для левшей» располагался на Брюэр-стрит. Судя по указанию на вывеске, там было все для левшей, включая пособия для родителей, как не нарушать «зеркальную» гармонию у их леворуких чад. Хозяин магазина, разумеется, и сам был левша, но не простой, а однорукий. Правую руку он потерял на войне и теперь с гордостью носил на широкой груди Крест Виктории.[28]
Сэр Малькольм представился. Его титул, похоже, впечатлил славного малого, и тот приветствовал достоуважаемого посетителя по-военному четко — щелкнув каблуками.
— Меня зовут Стикл. К вашим услугам, сэр!
Айвори захотелось скомандовать «вольно!», однако он благоразумно сдержался.
— Сэр, как раз сейчас я изучаю особенности психологии левшей.
— Да ну! А с чего вы взяли, что у левшей есть какая-то особенная психология? — возмутился Стикл.
— Так утверждает один мой приятель, тоже левша. Может, вы его знаете? Зовут Джеймсом Линкольном.
Однорукий рассмеялся.
— Еще бы не знать! Он мой постоянный клиент! Только, говорят, у него не все дома, да и сам я так думаю. Но, заметьте, не жалуюсь. Хотя откуда ж мне взять то, что ему надо?
— А что ему надо? — осведомился сэр Малькольм.
— Держу пари, не угадаете! И нигде не найдете! Ему, видите ли, нужны оригиналы знаменитой зеркальной рукописи Леонардо да Винчи! Как будто их кто-то продает!
— А в виде факсимиле?
— Ну да! Их-то он у меня и купил. Тут есть целая стопка альбомов с репродукциями из «Кодексов».[29]Левши обожают его — как на икону молятся. А Линкольну подавай сами оригиналы Леонардо! Автобиографическую рукопись, вот!
— И у него нашлись бы деньги на такую покупку? — поинтересовался Айвори.
— Может, я вас и удивлю, но, уж коль он вам дружок-приятель, скажу без утайки. Он богаче, чем прикидывается. Вот вам факт — как-то он купил у меня рисунок пером Ганса Бальдунга Грина,[30]и то лишь потому, что штриховка там якобы сделана левой рукой. Ну не чудно?
— Вы продаете рисунки мастеров? — удивился сэр Малькольм.
— Нет, просто коллеги иногда подбрасывают. Да и клиентам надо угождать, особенно если светит приличный навар, а?
Сэр Малькольм ненадолго задумался, потом спросил:
— Мне бы хотелось сделать моему другу Линкольну подарок. Что-нибудь из зеркальных рукописей — по-моему, неплохая мысль? Конечно, не из оригиналов Леонардо. А что-нибудь вроде того…
Стикл прикрыл один глаз, а другим уставился на собеседника.
— В общем, что-то вроде подделки…
— Скажем, имитации.
— Понимаю, понимаю. О, думаю, что-нибудь такое подыскать можно. Тем более на радость вашему дружку Линкольну… А рукопись нужна быстро?
— О, одного листа было бы вполне достаточно… И на веленевой бумаге, конечно.
— Разумеется. На состаренном велене, чтобы все было в ажуре. Вам понравится. Здесь, в Лондоне, можно найти настоящих мастеров своего дела, так что не беспокойтесь. А что до цены… Ну, скажем, поскольку речь идет о подарке для моего замечательного клиента и вашего приятеля Линкольна, то за один лист веленевой бумаги и за коричневые чернила на саже под старину, ну… скажем, пятьдесят фунтов, и сам я с этого ничего не имею.
