была поселяться в пространстве, куда её «приносил» с собой человек. В таком случае, там могли открыться воронки для других эмиссаров и связанных с нею в деструктивном союзе сил. Основная задача луча состояла в освобождении от этой мути тех, кто взывал о помощи и не мог помочь себе сам. Настигнув автора этих строк, пламя сфер «выгнало» из его тел укоренившиеся образования, конструкции и воронки, а дальше планомерно стало распространяться в окружающем его пространстве. Заполнив и его, луч— а уже целые потоки, эманирующие от основного канала-луча— впитывались в землю, выправляя и нижние каналы человека, как многопланового многомерного существа.
Свет луча, из духовного центра (духовного сердца), отражался и достигал других людей, связанных с человеком, а от них — далее к другим. Причём, как и в случае со сферами, луч преображался, дополняясь уникальным узором каждого нового человека. Корабль сверху, на основе данных компаса, испускал лучевые выбросы и в месте, где он соприкасался с серой-мутью, создавалось свободное пространство, где словно драгоценные камни тут же подсвечивались люди и другие существа, пребывающие под гнётом «мути». Исполнившись энергии, что нёс в себе луч, подобно освежающему душу, от них вертикально вверх отделялся импульс и уносился стремительно в направлении к Высшей форме этого человека или существа, для налаживания связи с «Домом» или любым другим местом, которое было ближе всего для человека или существа в данный момент. И, независимо от того, сколько человек находился в так называемых «неадекватах», в большинстве случаев происходила плавная и стремительная (как бы парадоксально это ни звучало) смена внутреннего состояния, причём человек не испытывал при этом шок— его истинная суть вступала в свои права тут же, словно подготовленный спортсмен, ожидающий подходящего момента и окошка, чтобы максимально ярко вспыхнуть и раскрыть свой потенциал, утвердившись в своих правах и телах. Венцом происходящего было возвращение человека, как многоплановое существо на «собственную орбиту», где ясность, как «незыблимая истина» открывала порталы к потерянным, забытым или невостребованным граням и пространствам человека— независимо ни от кого и ни от чего.
***
Пост-фактум вырезка:
— Не могу дотянуться, закрыли! Много черни! Гаа-а-а-аа-а-а-а-юм! — Пер сбивчиво кричал, даже не переходя на эмпато-телепатический тип общения. Было удивительно, что он эмоционировал— такое в их среде случалось редко и практически сразу рождало нестабильные колебания в информационных, энергетических и прочих полях взаимодействия и восприятия.
— Сейчас, я соориентирую нас относительно его позиции в пространстве, только удержи связь на какое-то время. — Цен, чувствуя эмоции и переживания Пера как свои собственные (что, опять-таки, бывало очень нечасто), непроизвольно занял позицию эмоциональной отстранённости, чтобы не подогревать и без того накаляющуюся обстановку. Он снова «врос» в днище корабля, отчего походил на исполина или двуствольное дерево, где стволы были — его ноги. Руки, раставленные в стороны на уровне плеч, удерживали на расстоянии две сферы, которыми он манипулировал, управляя кораблём. Цен искал нужный слой пространства, который будет максимально совпадать с тем пространством, в котором находился сейчас землянин. Наведённый Пером луч, пробитый сквозь «чернь», то касался, то терял землянина. Наконец, он установил постоянную связь. Не теряя времени и не мешкая, он синхронизировал частоту, на которой они сейчас находились, и задал курс корабля на неотступное следование за землянином, словно «персональная опека» в футболе.
— Долго мы здесь не протянем! — снова нарочито драматично и копируя «земные» шаблоны с афоризмами, изрёк Пер. Всё его тело взмокло от пота, а на лице застыла маска вымученного безсилия и застывшего страха. Конечно, это было лишь часть его преувеличенной сценической роли, в которую он не без основания сейчас играл, ведь тот слой и даже слои, через которые они проходили, были далеки от гармонии и благодати. — Я на такое не подписывался! Сворачиваемся, шеф!
— Никто, пожалуй, не подписывался. Сейчас попробую его и нас вытянуть из этого болота. Не без вашей помощи, конечно. Активируй луч «Вознесение». И настрой ответвления, захватим кого получится — Цен, помимо корректировки курса и сонастройки с землянином, искал наиболее подходящее поле-слой реальности, на который можно перенести (а точнее — мягко увести) землянина и тех, кого они смогут отыскать. Две сферы, которыми он управлял кораблём, слились в одну и автономно фиксировали корабль относительно землянина. Сам же Цен развернул многослойную интерактивную карту, на которой условно одна и та же местность обладала различной степенью «светимости», вариантов развития событий, путеводных линий и развития сценарных сюжетов, а также разную проточность энергий внутри пространства. Компас, появившийся вместе с картой, включился в процесс: прошивая все существующие слои, он находил того или иного заблудшего персонажа и оставлял на нём метку-индикатор, благодаря которой Пер получал возможность видеть их и проводить луч «по наводке», что существенно облегчало его работу— поиск исключительно лучом походил на блуждание пятна фонарика в полнейшей темноте, хоть и мега-яркого и супер-широкого. «Пятно-индикатор» для проведения луча по наводке или «вибрационная метка» позволяла притянуть луч, независимо от расстояния, состояния и прочих факторов, которые могли препятствовать поиску и синхронизации. Вибрационный метка сама притягивала луч, манила, словно мёд — мишку. А дальше отмеченные ею счастливые обладатели извлекались на самый подходящий для них слой, где были заготовлены наилучшие сценарные развёртки и событий ряды.
Пер, не выходя из образа «перегруженного персонажа», направил основной луч к землянину. Луч разветвлялся, подобно волокнам, и соединялся с другими потерянными частями единого Духа. Каждая нить цепляла одну из светящихся частиц и наматывала на себя, пеленая, словно найденное вновь дитя. И, спустя какое-то время, они выскочили, захватив все светоносные элементы, которые удалось отыскать.
***
Цен, чувствуя необходимость в новых инструментах, воссоздал модель лифта и ступенек, спирально вьющихся вверх. В зазор между ступенями он поместил лифт, прикрепил трос к высшей точке и получилось так, что лифт мог перемещаться вверх и вниз по любым этажам, а в данном случае— слоям пространства. Эту модель он прикреплял к каждому из найденных компасом, самим Ценом или Пером потеряшек. Теперь у них — потеряшек — появлялась способность путешествовать по любым плотностям, надолго не задерживаясь ни в одной из них, если не было на то необходимости. При застревании или так называемом "залипании" где-нибудь на одном из слоев, лифт активировался автоматически и вылавливал того, за кем он был закреплён, из состояния застревания. Он — лифт — собирал в себя все части застрявшего, а дальше переносил на тот слой, где на текущий момент ему будет максимально комфортно и где разрозненное вновь станет целым.
— Как насчёт кофейка? — Пер, сдерживал рвущиеся наружу брызги восторга, непонятно
