бросил тебя или за то, что он сделал это только сейчас?
– Тебе-то какая разница? От тебя требовалось только доставить меня к нему.
– А мне и не было разницы, пока это действительно было всем, что от меня требовалось. Но ты ведь не сумела убить его и попросила меня. Вспомни-ка, что ты сказала вчера: «Почему себя убить намного проще, чем другого? Чем того, кого любишь…» Я тоже не знаю ответа на этот вопрос. Я впервые смог понять твой шепот, когда собирался убить себя – я был готов к этому. А вчера я не смог, так же как и ты, просто не смог убить того, кого люблю.
– Да пойми ты, наконец, я уже мертва! Меня здесь нет! То, что ты видишь перед собой, это огрызок души, тяжелое проклятие, павшее на меня за беспутную, бессмысленную жизнь.
– Да не проклятие, а подарок! Удача, которую ты никак не можешь осознать. Ты здесь, ты сильна, как никто из живущих, ты свободна, как…
– Свободна?! Да я же плетусь за тобой на привязи и все из-за того, что ты, забыв приличия, вломился в дом женщины в сумерках, терзаемый какими-то там своими подозрениями.
– Я же предложил тебе вчера – давай мы уйдем туда, куда захочешь ты. Я готов следовать за тобой даже в варварские земли и на вершины самых высоких гор!
– Я не хочу ни в варварские земли, ни в продуваемые злобным ветром горы, я просто хочу перестать быть!
– Почему?
– Я же сказала тебе вчера – я ничего не чувствую.
– А мне еще вчера показалось это полной чушью. Когда ты подражала крику железной варварской повозки, ты смеялась, как девочка – ты была счастлива в тот момент, не смей это отрицать!
Асакава не стала отрицать, она просто ушла сквозь стену. Синдзи это разозлило:
– Конечно, ведь это так легко, просто уйти от неприятного разговора! Может, поэтому ты и пробыла всю жизнь в полусвете – потому, что боялась неприятных разговоров!
– И после этого ты смеешь говорить о том, что я буду свободна с тобой? Ты такой же собственник, как и Хираяма.
– Может быть… Может быть, ты и права. Но только это не отменяет того, что ты опять убегаешь. Ты опять уходишь от трудностей вместо того, чтобы их преодолевать. Тебя бросил мужчина, и ты наложила на себя руки – тысячи людей остаются без любимых каждый день. Они остаются вдовами, сиротами, ронинами35, просто ненужными никому одиночками, но продолжают жить, а ты решила, что это слишком сложно! Если твое нынешнее состояние и является наказанием, то наказанием за трусость, а не за любовь! И после смерти, осознав себя в новом виде, ты тут же ухватилась за первую же причину для бегства. С чего ты вообще решила, что осталась лишь для мести?
– А для чего еще? Я убила себя из-за него и естественно, что я жажду мщения.
– И почему это естественно? Ты ведь сомневалась, пока я не напомнил тебе о Хираяме. Зато услышав его имя, ты тут же решила, что ты здесь именно из-за мести! И вот мы уже идем через всю страну, хотя вообще ничего не знаем об истинных причинах появления твоего духа. Но самое замечательное: вот мы здесь, вот Хираяма и ты вновь бежишь… На этот раз от ответственности.
– А вот в этом не смей обвинять меня, предатель! Ты тоже не смог его убить.
– А я, в отличие от тебя, и не посвящал все свое бытие сведению счетов с одиноким, несчастным стариком. Я посвящал его тебе.
– Я не виновата, что ты влюбился в меня, как последний дурак!
– Да, не виновата. Но это произошло и теперь мне не все равно на тебя и на то, что с тобой станет. Неужели тебя не страшит мысль о том, чтобы полностью перестать существовать? Неужели не страшно тебе думать о том, что случится после убийства Хираямы?
– Нет, не страшно. Весь мой страх остался в одиноких ночах предшествовавших той, в которую я совершила дзигай. Я отдала все, что у меня есть, чтобы перестать существовать однажды, сделаю это и во второй раз. И ты мне не помешаешь.
– И что ты сделаешь? Убьешь меня? Тебе это не поможет. Убьешь Хираяму? Тебе не хватит на это сил.
– Я заставлю тебя убить его.
– Мы прошли это прошлой ночью. Я не стану этого делать, потому что не хочу, чтобы ты перестала существовать.
– Станешь. Ты ведь видел, что я могу сделать с человеком? Может быть, я не могу заставить себя причинить вред Хираяме, но вот другим… Я оторву голову госпоже Рию, выпущу кишки тем двоим ночным любовникам и выколю глаза детям Рию. И так будет везде, куда бы ты ни пошел. Смерть будет идти за тобой по пятам до тех самых пор, пока ты не упокоишь меня.
– Ну, попробуй.
– Ты что, не веришь мне, простолюдин?
– Верю. Ты способна на это. А я способен взять лодку, отплыть подальше в море и прыгнуть за борт – рыб можешь убивать в любом количестве.
– И как ты думаешь, сколько это продлится?
– Не знаю. Знаю только, что не хочу больше быть один. Никогда. Эти недели изнурительного путешествия были лучшим временем в моей жизни. Мне всегда тяжело давались решения, но сейчас я уверен полностью – я хочу, чтобы ты была со мной всегда. Куда бы ты ни направилась, какие бы разрушения ни причинила, сколько бы жизней ни уничтожила, я буду с тобой.
Асакава возникла прямо перед Синдзи совершенно внезапно, ее лицо было искажено злобой. Призрак замахнулась когтистой рукой – Синдзи закрыл глаза и широко улыбнулся. Смерть от ее руки была вполне удовлетворительным вариантом, кроме того, резчик почти не сомневался, что Асакава его не убьет, а просто помучает еще одной иллюзией смерти. Синдзи открыл глаза и увидел, как рука начинает свое движение. В этот момент в дверь постучали.
***
Ты остаешься,
Я ухожу – две разные
Осени для нас.36
За дверью оказался господин Хираяма. Он внимательно всмотрелся в лицо Синдзи так, будто узнал его.
– Приветствую, уважаемый, я, Хираяма Рюносуке. Моя сестра сказала, что вы прибыли из Эдо с какими-то вестями для меня.
– Приветствую, я, Эндо Синдзи. У меня действительно есть для вас новости, впрочем, не желаете прогуляться?
Асакава посмотрела на Синдзи с тревогой и спросила:
– Что ты задумал?
Резчик проигнорировал ее вопрос. Мастер Хираяма задумался
