сегодня ночью, как-то связан с происходившими в городе событиями. А значит, негодяй не успокоится, пока… Бедняга Адам.
Мы выбрались из молчаливого полумрака «мистического дома» на солнечную, полную света и шума городскую улицу, но настроения это никому не улучшило. Грустный Остин, помявшись, спросил:
― Думаешь, это мог быть Бен?
Деланно рассмеялся:
― Я, конечно, потерял память, но не рассудок же, чтобы верить в подобную чепуху. Кто-то из любителей «потустороннего» устроил грандиозную мистификацию, пока не знаю ― кто и зачем, но, обещаю ― обязательно с этим разберусь. Кстати, раз уж твой напарник такой «забывчивый парень», расскажи мне о Дарси. Так будет легче найти подозреваемого…
Нахмуренный Остин уже забрался в коляску, но не торопил кучера. Весь нелёгкий мыслительный процесс отражался сейчас на его сосредоточенном лице, закончившись тяжёлым вздохом и удивлённым:
― Мы проработали бок о бок почти три года, но оказывается, я почти ничего о нём не знаю… Дарси приехал из какого-то маленького городка, семьи ― не было, о друзьях он никогда не распространялся. Весёлый и смешливый, хороший собеседник и слушатель, Бен ни с кем не ссорился, но и к себе не подпускал. Ты был первым, с кем он действительно сблизился, и знаешь, теперь вдруг почему-то подумалось ― вы ведь могли быть знакомы раньше. Например, вместе учились, а?
Пожал плечами, не зная, что на это ответить, но на душе сразу стало так тревожно, словно, блуждая с завязанными глазами, я всё ближе подходил к краю пропасти. Одно неверное движение, и… полёта в бездну не избежать.
― Ах, Бен, что же нас связывало?
Внезапно появившийся всадник осадил взмыленного коня, и, увидев его, побледневший Остин привстал с сидения:
― Зак, что ты здесь делаешь?
Курносый мальчишка, запыхавшийся так, словно сам только что бежал по пыльной дороге, выпалил:
― Хозяин, с госпожой Меленой беда!
Глава 5
После происшествия с Меленой Дасти Родж снова остаётся без напарника. Но судьба преподносит ему очередной сюрприз…
Громоподобный рёв Остина:
― Гони к дому, живо! ― чуть меня не оглушил, а привычный к подобному обращению возница заставил несчастного гнедого мчаться так быстро, словно надеялся взять приз на скачках породистых рысаков.
Напарник выскочил из коляски, не дожидаясь остановки и рискуя сломать себе не только ноги, но и покрасневшую от волнения шею. Он бросился на крыльцо дома, оттолкнув в сторону седого человека с саквояжем в руке, так что я еле успел схватить того за воротник, спасая от падения.
― Что здесь происходит? ― возмущался трепыхавшийся в моих руках старичок, ― сначала слёзно умоляют лучшего в городе доктора срочно прийти, бросив все дела, а потом пытаются сбросить его с крыльца…
Не было сил ни слушать эти вопли, ни объяснять ворчуну сложившуюся ситуацию, поэтому, не обращая внимания на крики и сопротивление, я вошёл в дом, потащив его за собой. Представшая картина потрясала до глубины души: посреди комнаты в луже крови лежала Мелена. Её длинные кудрявые волосы раскинулись веером вокруг головы, напоминая золотисто-шоколадных, расползавшихся в стороны змей.
Рядом на коленях стоял Остин, что-то тихо бормоча. Вырвавшийся, наконец, «светило местной медицины», быстро оценив ситуацию, строго сказал:
― Здесь я ничем не смогу ей помочь, едем в больницу, срочно нужна операция…
Очнувшийся Остин взял жену на руки, бросив мне отчаянное:
― Дасти ― коляску…
Мы тряслись, подпрыгивая на ухабах, напарник бережно прижимал к себе Мелену, я, как мог, старался его поддержать, повторяя:
― Всё будет хорошо, друг… Она молодая и сильная, обязательно справится.
А старый доктор продолжал ворчать, что мы теряем время, потому что еле тащимся, вызывая вполне понятное желание немного придушить не в меру говорливого старика, отнимавшего у напарника последнюю надежду…
Внезапно Мелена застонала, приоткрыв мутные от боли глаза. Её непривычно бледные губы дрогнули:
― Дети…
Обрадованный Остин целовал окровавленные пальцы жены:
― Не волнуйся, дорогая, близнецы дома, с ними всё в порядке…
Мелена сморщилась, из последних сил выдохнув:
― Спасите их…
Я чувствовал, как ледяной озноб, пробежав волной по спине, устремился к сердцу, собственный голос показался далёким и глухим:
― Мелена, пожалуйста, скажи, кто это сделал?
Её ресницы чуть вздрогнули:
― Дарси… забрал их…
Времени на раздумья не было. Я распахнул дверцу коляски, и, бросив потрясённому Остину:
― Проверю детей и вернусь… ― прыгнул.
Земля приняла «смельчака» неласково, превратив так и не оправившееся до конца тело в сплошной синяк. Но тогда это меня не остановило: кое-как поднявшись, я побрёл к стоявшей у дороги нарядной, украшенной цветами коляске, специально предназначенной для молодожёнов.
Прислонившись к большому колесу, отдышался и негромко постучал в дверь. Не дожидаясь ответа, рывком её распахнул, вспугнув полураздетую целующуюся парочку, и, сунув под нос новобрачным жетон Тайного сыска, выпалил:
― Именем… и всё такое. Прошу уступить… короче ― брысь отсюда!
Несчастная женщина упала в обморок, и расстроенный новоиспечённый супруг, проклиная меня на чём свет, осторожно вынес её на травку. Быстро собрав раскиданную по сидениям одежду парочки, выбросил её в окошко, и со словами:
― Благодарю за сотрудничество! ― погнал коляску в сторону очередного места преступления.
У дома Остина меня встретили уже знакомый Зак и пожилая заплаканная женщина в белом фартуке и таком же чепце. Сердце рухнуло в пятки ― раз няня рыдает… Рявкнув мальчишке:
― Веди в детскую! ― помчался за ним по лестнице, уже зная, что, скорее всего, никого там не найду.
И, к несчастью, не ошибся. Разговаривать с ревевшей в голос няней смысла не было, и я положил руку на плечо Зака:
― Рассказывай…
Из короткого повествования слуги стало ясно, что никто ничего не видел: няня лишь на минуту оставила спящих близнецов в комнате, а когда вернулась…
Кивнул, строго взглянув на мальчишку:
