— Но Лил не допустит нас туда. Он достаточно влиятельный человек. К тому же Хатчинсоны, несмотря ни на что, до сих пор считаются совладельцами рудника. Я не знаю, как лучше вести себя в этой ситуации. С монстрами бороться трудно.
— Рид, ты меня удивляешь. Ты же говорил, что пойдешь до конца. Так действуй. У тебя отличная репутация. Горожане очень уважают своего шерифа. А судьи скорее прислушаются к твоему мнению, чем к доводам хоть и влиятельного, но все же прохвоста Лила. Кроме того, вспомни о документе с подделанной подписью Майкла. Это серьезная улика против твоих врагов.
— Пейдж, ты снова говоришь об официальном расследовании. Но я не хочу, чтобы моя мама опять волновалась. В ее нынешнем положении это чревато. Следствие, разговоры об отце, о серебряной жиле, на которую он наверняка наткнулся, выведут мою мать из равновесия. Ее может хватить очередной удар. Я этого очень боюсь. А вот Билли Хатчинсона мне совершенно не жалко. Представь только на минутку его реакцию на новость от своего партнера. Майкл Ларкин обнаружил мощнейшие залежи серебра. Неужели именно он станет самым богатым в округе? Нет, Билли при его жадности никогда бы не смирился с этим. Вот он и решил устранить компаньона…
— Рид, мы пока ничего толком не знаем. А сейчас нужно как-то успокоиться и продумать план наших дальнейших действий.
— И что ты предлагаешь? Может, снова навестить «несчастного» старичка Билли и пожалеть его? Да пойми ты, если бы не он, наша семья стала бы очень богатой. И мы бы с тобой жили бы сейчас без всяких проблем, А помнишь нашу дружбу? Кстати, я ведь мечтал жениться на тебе…
— Рид, давай не будем затрагивать эту тему.
— Пейдж, но ты же любила меня. Признайся честно.
— Я не знаю…
— Не знаешь. Обидно. А вот моя любовь к тебе всегда со мной. Для нее нет срока давности.
Рид приблизился к Пейдж и нежно обнял ее, затем поцеловал. И Пейдж откликнулась на поцелуй. Она страстно прижалась к Риду.
В этот момент Рид Ларкин решил больше никогда не отпускать от себя эту женщину. Никогда.
Две последующие недели Пейдж занималась организационными проблемами. Она очень спешила с открытием своего офиса. Ведь в юридической помощи нуждается столько людей.
Впрочем, главнее для нее были, естественно, предстоящие роды.
Пейдж с нетерпением ждала этого важного события в своей жизни и слегка волновалась. Но доктор уверяла ее, что все будет в порядке.
Когда ремонт на втором этаже был завершен, Пейдж сильно обрадовалась. Вот здесь они с малышом и разместятся.
Она водила пальцами по свежевыкрашенным стенам и улыбалась. Нежные пастельные тона ей всегда нравились.
А как великолепно смотрится кухня! Никелированные ручки на шкафчиках так и сияют. И раковина очень удобная.
Однако нужно перевезти еще кое-какую мебель из Денвера. Здесь она не помешает. Но Пейдж все откладывала и откладывала поездку в город, где она прожила почти восемь лет. Кинан очень боялась одного — снова столкнуться там с Дрю. И зачем только судьба свела их когда-то? Был же Рид. Вот с ним и надо было строить семью. Нет, связалась с прохвостом. Да, Дрю помотал ей нервы. Эгоист и несерьезный тип.
Когда Рид вошел в дом, который сняла Пейдж, внизу ее не было. Он поднялся по лестнице на второй этаж. Там и увидел молодую женщину.
Она стояла у большого окна и о чем-то думала.
Волосы, завязанные в хвостик, легкая цветастая блузка, короткие брючки. Со спины Пейдж выглядела юной и хрупкой девочкой.
— Пейдж… — вкрадчиво произнес Рид. — Извини за беспокойство.
Она вздрогнула и обернулась.
— Рид, вечно ты пугаешь меня.
— Прости, но я несколько раз позвал тебя снизу. Разве ты не слышала?
— Думала, что мне показалось.
— Мебель доставили всю? — деловито спросил Рид.
— Нет. За некоторыми шкафчиками мне самой придется ехать в Денвер.
— Я поеду с тобой.
— Рид, ты и так уделяешь мне много внимания. У тебя ведь наверняка есть и свои проблемы.
— Но я хочу помочь тебе…
— Я поеду в Денвер с Морган.
— Рядом должен быть мужчина.
— Рид, твоя опека меня начинает слегка раздражать, — насупилась Пейдж. — И что ты так стараешься угодить мне?
— Конечно, я понимаю, что у беременных женщин часто меняется настроение, но не понимаю другого. Чем я обидел тебя? Что ты злишься? Впрочем, ясно. Тебе больше не хочется общаться с Билли Хатчинсоном. Я взвалил на тебя непосильную ношу.
— А может, тебе оставить больного старика в покое?
— Знаешь, я подумаю. И вообще я решил начать свое расследование с нуля. У меня такое чувство, что существует некое обстоятельство, которое упорно выпадает из поля моего зрения. Но я постараюсь, если можно так выразиться, выйти на след этого обстоятельства. Рад был тебя повидать. Мне пора. — Мужчина, явно обиженный, рванулся к двери.
— Рид, — окликнула его Пейдж. — Ты все неправильно понял. Ты можешь рассчитывать на мою помощь. Я же обещала поддерживать тебя. От своих слов отказываться не собираюсь.
Ларкин облегченно вздохнул.
— Спасибо. Ты — замечательная. А мне важно знать правду о моем отце. — Рид снова подошел к Пейдж. И снова рискнул: крепко обнял ее.
Объятие было более чем дружеское. Рида охватило безумное желание. Он испугался самого себя. Но нет, пока не стоит трогать Пейдж. Можно обидеть ее своими действиями.
Через два дня Пейдж снова приехала к Риду. Ведь он нуждался в помощи юриста.
Ларкин открыл дверь и провел Пейдж в холл.
Гостья залюбовалась хозяином дома.
Стройный, подтянутый, загорелый. Ему очень шли джинсы и черная рубашка. И волосы. Какие волосы! Густые и волнистые. Хотелось немедленно запустить в них пальцы.
— Джоди с сыном уехала в Дюранго, — сообщил Рид. — Так что я дома один. Нет, теперь с тобой.
Пейдж слегка покраснела. Нельзя же так волновать беременную женщину. Но ведь Рид Ларкин просто ее друг. Он ведь не станет соблазнять ее? Пейдж прижала пальцы к губам. Только не это. Она больше не хочет никаких мужчин.
Рид приветливо улыбнулся.
— Ты как раз вовремя.
— В смысле?
— Пицца готова. Я только что достал ее из духовки.
— Хочешь откормить своего юриста? Впрочем, я не возражаю. — Пейдж склонилась над блюдом и вдохнула аромат огромной лепешки. — Неужели ты приготовил это сам?
— Кажется невероятным, но сам! — гордо произнес Рид. — Да ты ешь, ешь, не стесняйся. — Рид передал ей лакомый кусок с золотистой сырной корочкой, под которой притаились помидорчики и грибы.
