Проклятыми разошлись много лет назад после того, как мне поручили убить одну… Долгая история. В общем, мне удалось обмануть Сотню, инсценировав собственную смерть и укрыться в одной отдаленном городке, притворившись гончаром. Потом я продал мастерскую и перебрался чуть дальше юг, следом решил отправиться на запад… Я уж надеялся, что за столько лет Сотня Проклятых — если они, конечно же, еще существуют — забыли о моем прегрешении, но увы.
— Так значит, все дело в ваших личных распрях? — произнес Кенджи. — Ты уверен, что они не работают на Жнеца?
— Я не уверен ни в чем, — сказал Рю, — кроме того, что Проклятые не остановятся, пока не увидят мой хладный труп. Для них это дело чести. Однако вы все же показали им зубы — так что думаю, покуда они притаятся, чтобы зализать раны и обдумать следующий шаг. Нам же с вами предстоит встретиться с тем самым человеком, о котором я рассказывал. Думаю, лучше всего сделать это завтра, ближе к полудню — как раз все эти индюки будут млеть от восторга, глазея на свой драгоценный Турнир, и на улицах будет меньше зевак.
— Идея неплохая, но кое-кто в этой комнате принимает участие в «драгоценном Турнире», поэтому встречу придется отложить, — произнес Макото.
— Все же сбылась мечта идиота? — фыркнул Рю. — Поздравляю. Уверен, твой папаша вне себя от восторга, что один из его отпрысков будет соревноваться с такими же избалованными детишками в подтирании задницы золотом.
— Во-первых, прояви побольше уважения к моему отцу, — сказал Макото. — Во-вторых — ты не угадал. Участвовать будет Кенджи.
Рю наградил Кенджи до того долгим и красноречивым взглядом, что тому даже стало не по себе, словно бы он совершил какой-то неимоверно гнусный поступок.
— Долгая история, — ответил он старику его же словами, разведя руки в стороны.
— Ладно, — вздохнул Рю. — Развлекайтесь и постарайтесь не поломать себе шеи раньше времени. О Проклятых, думаю, можете пока не беспокоиться — они все же шпионы, а не солдаты, так что в прямую конфронтацию вступать не станут. Максимум — попытаются вас отравить или прирезать в темном переулке.
— А ты умеешь подбодрить, — хмыкнул Макото, напяливая на себя врученную стариком накидку. — Так значит, не принимать вино из рук того, кто одет как шут на ярмарку и не поворачиваться к нему спиной — вас понял.
— Подозреваю, здесь ты долго не задержишься? Как нам тебя найти? — спросил Кенджи, следуя примеру друга.
— Я свяжусь с вами через пару дней, — сказал Рю, сворачивая матрас в подобие рулета. — А теперь кыш — мне еще нужно замести следы.
Из таверны они вышли вместе, но в резиденцию Змея отправились разными путями, как и советовал Рю. Если честно, Кенджи был вымотан до такой степени, что вряд ли бы заметил, если бы за ним следила даже когорта барабанщиков, гремящая на весь город. Дойдя до собственной постели, Кенджи рухнул на нее прямо и тут же уснул, даже не сняв сапог. Проснулся он от того, что кто-то настойчиво тряс его за плечо — как оказалось, по его душу явились нанятые портные. Боги — Кенджи не мог бы с уверенностью сказать, что оказалось тяжелее: драться с обученными убийцами или же терпеть бесконечные примерки и пригонки, стоять словно статуя, покуда вокруг тебя носится толпа гомонящих людей, мерящих каждую ладонь твоего тела и тыча в тебя иголками, выбирать между девятнадцатью кусками ткани, что на вид выглядели как один…
Закончили они лишь под вечер, ближе к закату, когда Кенджи уже окончательно потерял надежду. И это они кое-как выбрали лишь верхний наряд! Отужинав остывшим супом, Кенджи отдал слугам грязную одежду, попросив их наполнить ванну — и через мгновение уже с наслаждением вытягивался в горячей воде. Он даже успел снова придремать, когда в дверь постучали — как оказалось, его пожелал видеть сам старший Такэга. Видимо, он хотел дать ему несколько наставлений перед предстоящим Турниром — ведь Каташи как-никак в свое время сам стал чемпионом.
Кенджи осторожно постучал в дверь и, не услышав ответа, осмелился войти без приглашения. Кабинет Каташи был куда более скромен, чем можно было ожидать от человека его положения, ведь он как никак был главой правящей семьи одного из древнейших Домов, а не простым воякой или каким-нибудь торговцем, разбогатевшем на нескольких удачных сделках. И уж тем более эта небольшая квадратная комната не шла ни в какое сравнение с залом для приема гостей в родовом замке Такэга. Никаких изысканных ковров из дальних стран, расшитых серебряными нитями, картин в золоченых рамах, гобеленов, статуэток, украшенных драгоценными камнями и других признаков роскоши. Только крепкий стол из красного дерева, пара стульев, невысокий комод, алтарь для поклонения Юкану — богу войны, покровителю всех воинов — и пузатый сундук. Сам же Каташи, склонившись над пухлой книгой и сощурив глаза, быстро водил пальцем по желтоватым страницам; сделав шаг вперед, Кенджи тихо кашлянул, чтобы привлечь его внимание.
— Вы хотели меня видеть, господин Такэга? — он отвесил глубокий поклон и уже было потянулся к ножнам с мечом, чтобы оставить их на стойке у двери, как и полагали законы этикета, однако Каташи, захлопнув том и отложив его в сторону, остановил его нетерпеливым взмахом руки.
— Я позвал тебя не для того, чтобы ты демонстрировал мне свои манеры. Присядь.
Кенджи не преминул воспользоваться его предложением. Каташи всегда казался ему куда моложе своих лет. Хищное лицо с четкими резкими линиями, словно бы высеченное из камня, ровный стан, стальной взгляд, могучий голос, не принимающий никаких возражений — по сравнению с ним многие его ровесники казались обрюзгшими немощными стариками, что вот-вот рассыпятся на части. Но только вблизи, глядя на изрезанный морщинами лоб старшего Такэга, глубокую проседь в его некогда черных точно смоль волосах и сухие кисти рук, покрытые желтоватыми пятнами и чернильными разводами, Кенджи понял, что годы, как ни крути, все же берут свое.
— Как идут дела с подготовкой к Турниру? — спросил Каташи, сплетая пальцы. Тон его не предвещал ничего хорошего, хотя
Кенджи в ответ лишь неопределенно дернул плечом. Если честно, грядущий Турнир был наименьшей его проблемой, ведь помимо Жнеца и Братства Рока у них на хвосте теперь висел целый клан синоби, с которыми вряд ли получится договориться миром.
— Сочту твое молчание за «Все в порядке». Но я хотел поговорить о кое-чем другом. До меня дошли слухи, что минувшей ночью на окраине города было весьма неспокойно. Некие люди затеяли потасовку на одной из заброшенных мастерских, в результате которой
