подытожить их обсуждения. — Я разошлю составленный график, как обычно.
— Так что, в следующий раз мы опять с тобой увидимся? — спросили меня эфэмовцы.
— Не увидимся — по Карре-Ост я ж только «зам». Следующее совещание после Нового Года проведет Йонас.
С этими словами я невольно посмотрела в «его» окошко. Он поменял положение у себя за компом, чуть приподнял брови, при этом деле, может быть — но это, безусловно, видеосвязь все — стиснул зубы, отчего на его лице сильнее обозначились скулы. В остальном же выражение лица его не изменилось.
Тогда я пожелала всем:
— Guten Rutsch ins neue Jahr!
Это значит: хорошо встретить Новый Год, то есть, что-то вроде «с Наступающим».
Мне ответили так же, а Рик, будто только сейчас что-то поняв, лишь сдержанно кивнул головой.
Позднее я сообразила, что подключился он, по-видимому, из дома, в смысле, из их с Ниной квартиры. Ну, или как там у них сейчас все.
Каро потом и правда похвалила меня: «Вот и хорошо. Оно и лучше».
«Ну и ладно» — отметила я тогда — не сразу даже, а перед сном, после того как все дела на тот день были сделаны, а я передумывала все, произошедшее за день, поуютнее кутаясь в одеяло в «волчьем» пододеяльнике. — «Никому я ничего не должна была. Пришлось замещать — заместила. В обморок не упала, заикаться не начала. Да и не с чего было. Ладно».
Это одно, но с чего это всем кажется, будто мне чего-то не хватает? Мужского внимания, например. Да я, если угодно, к нему вообще не приучена.
— Но греет же?.. Йонас — греет же? Признайся — греет! — требует Рози и, кутаясь в длиннющий шарф, глухо докашливает в него.
— Наверно.
— Круто же, когда тебя так хотят. Греет.
— Возможно.
— Да ладно тебе, ну… — чуть ли не сердится Рози.
— Это ж Йонас, он всех греет.
— Да какая, блин, разница.
— Никакой.
— Кстати, тусовка же будет. Ты слышала, наверно. Фербанд, Первое Строительное Объединение Берлина устраивает в каком-то недострое.
Первое Строительное — строительные лоббисты, одни из самых мощных в Берлине.
— Да слыхала, — вздыхаю. — По-моему, это у них в башке недострой. Или бустерами обкололись.
— Да брось, круто же! Наконец-то снова где-то что-то. Идешь?..
— А у меня есть выбор? — «цепляю» ее я.
— Йонас с собой позвал?
— «Позвал»! Мне надо будет — я позову.
— А позовешь?
— Не фиг ему, пусть работает.
— Ну ты… — смеется Рози. — Давай еще по шарику?
— Давай. Еще раз «мартини» и «огненный», пожалуйста… — заказываю у баристы.
Все возможно. Если кругом невообразимый дубак, то любой огонек, который просто греет, способен показаться жарким.
— А этот — тоже мне, блин, покерфейс нашелся, — презрительно говорит «кому-то» Рози.
* * *
Глоссарик к ГЛАВЕ СОРОК ЧЕТВЕРТОЙ Он-офф-самодостаточность
он-офф — то есть, то нет
таск-форс — группа сотрудников, которым поручается определенное задание или род заданий
брифинг — введение в проект
Türöffner — электрическая установка, открывающая двери, здесь используется в переносном смысле
Бюргерпарк — дословно: «гражданский парк», большой, размером в 12 гектаров, парк в районе Панков в Берлине, через который протекает ручей Панке
хэнд-шейкинг — коллективные приветствия участников на реальной или виртуальной деловой встрече
бустер — повтор, обновление вакцинации от ковида
ГЛАВА СОРОК ПЯТАЯ Кирпичный цвет
I.
Судя по всему, городская администрация обкололась бустерами наряду с Первым Строительным: «тусовку» в «недострое» так и не запрещают, а потому и не отменяют.
Недострой этот — на самом деле пустующий пятизвездочный отель «Шарли» в районе Шарлоттенбург. Его владелец — один из клиентов Аквариуса, а наша фирма модернизирует этот объект. Не успели закончить косметический ремонт в конференц-центре, как хозяева, видно, решили начать отбивать затраты на этот самый ремонт: придумали сдавать свежеотремонтированные площади под такие вот полулегальные сходки.
— На фиг сдался этот Ку-Клукс-Клан… — бурчу Мартину.
— Никакой не Ку-Клукс-Клан, все нормально. Сенат разрешил. Там их же чиновники будут.
— Проектов тебе, что ли, мало… — продолжаю ныть я.
— Всегда мало.
— Сам и езжай тогда.
— У меня у сына день рожденья. Дуй давай на мероприятие!
Козел, думаю. Чуть что — детьми отмазываться стал. Ты мне еще установку дай, какое платье надеть, цвет-длина-вырез. Размер каблуков. Чтоб на меня побольше «проектов» клюнуло.
Но иду, куда деваться.
* * *
Конференц-центр тут и вправду отремонтировали, а вокруг него пока все еще бетонный каземат-лабиринт. Своими оголенными опорам и балками и ободранными перекрытиями Шарли поразительно напоминает мне некий берлинский театр, устроенный в здании старой фабрики. Когда-то я таскала туда Миху на спектакль по пьесе Коцебу, и он потом, помнится, заявил мне, что больше на такое не пойдет. Кусая губы, бросаю взгляд через «оголенное» фойе и мне на мгновение кажется, что меня снова водят по фанерно-бутафорным лабиринтам — вот-вот подвыпивший мужской голос истошно завопит откуда-то: «Ариадна!.. Ари… ад… на-а-а!..»
В Шарли меня привез Йонас.
— М-м-м… знаю, я обещал, но сейчас это сложно… — притягивает он меня к себе. Обниматься не лезет — просто стоит так со мной, прижавшись, разглядывает мое лицо.
Я в кирпичном мини-платье а ля Твигги, черных кружевных чулках, черных полуботильонах на высоком каблуке. Волосы собраны в высокую прическу.
Йонас никогда не видел меня такой, потому что, во-первых, негде было «из-за короны», а во-вторых, до недавних пор вообще меня не замечал.
Не думаю все же, что на этом «празднике» я самая шикарная. Что самая сексуальная, тоже не думаю. Очевидно, из присутствующих женщин многие решили использовать шанс и «вывести» платья, почти два года висевшие дома. Мужики от них, кстати, тоже не отстают.
Здесь уже довольно много народу. Многие приехали парами, но мы с ним, во-первых, не пара, а во-вторых, его только что вызвали на Карре-Ост.
«А как ты хотел» — смеялась я. «У проект-ляйтеров жизнь — не сахар».
Хотя сейчас не прочь поменяться с ним местами. Но Мартин пинком под зад отправил меня тусоваться, значит, буду тусоваться.
— Снова — напомни, какого хрена мне надо на той гребаной стройке? — страстным полушепотом осведомляется Йонас, не только не отодвигаясь от меня, но порываясь схватить за руки.
— Я тебе не секретарь — напоминать, — отвечаю ласково, но решительно и рук не даю. — Но что сейчас ты туда поедешь, знаю наверняка.
— Ясно, — сдается Йонас нехотя. — Надумаешь баловать — сообщи…
— Что сделаешь?
— Приеду… подсоблю…
И… на прощание вместо укоренившейся «щечки» нежно и долго целует меня в губы. Я не отталкиваю, он увлекается, загорается, трогает мой язык языком — я чувствую, сейчас
