ну а я решил, что теперь моя очередь.
— Погоди, но ты ведь давно уже не в «четвёрке»… — Я побарабанил пальцами по обивке кресла. Кажется, до меня начало доходить. — Зовёшь на «Формулу-Рено»?
— Бинго! — рассмеялся он. — Сможешь приехать в Монцу на выходные?
— У меня там со среды тесты, а потом собственный уик-энд. Так что пара дней ничего не изменит; я всё равно буду.
— Отлично! Тогда я остальным позвоню, кто не гоняет в эту неделю, и мы вас в аэропорту встретим.
— О, а кто ещё с тобой, а то я что-то не припоминаю…
Конечно же, я лукавил. Но проявить интерес сейчас значило порадовать друга.
— Саня Вартанян и… может, знаешь его — Роберт Шварцман?
— Слышал. Пришёл в Еврокубок в том году вместе с вами, но из итальянской «четвёрки»…
— В точку. Вот, короче, познакомитесь. Сам как? Смотрел на той неделе…
— Давай без этого, а? — Я поморщился. — А то мне и так все уши неудачным началом сезона проели.
— Знаешь, а я был бы рад хотя бы одному пятому месту. Когда кругом столько сильных соперников, нужно уметь ценить даже малейшие свои успехи.
— Мы разные. — Я покачал головой. Блин, опять веду себя как при живом общении. — Если для тебя гонки — это просто спорт, то для меня они нечто большее. Возможно, и смысл жизни. И поэтому для меня особенно важно каждый раз доказывать свою конкурентоспособность. Но в первую очередь не другим — а себе. Думаю, больше всего расстроен даже не фактом того, что в двух заездах подряд остался без очков, а тем, что в воскресной не смог до конца побороться.
— Понятно. Ну ты не раскисай. Ведь всегда найдутся те, кто ездит хуже.
— Не прибедняйся. Может быть, однажды и ты найдёшь себе что-то, где сможешь выстрелить. Гонки на выносливость, скажем.
— Да, я как раз думал… Подожди, это опять твоё… предвидение?
— Эм-м… — Я закусил губу, осознав, что спалился. — Ч… что-то вроде того. А, забей, короче. Делай, как тебе нравится.
— Ладно. — Собеседник, очевидно, понял, что разговор зашёл куда-то не туда и нужно как-нибудь закругляться. — Ну давай тогда, до скорого. Жду в Италии.
— Арриведерчи.
Я повесил трубку — а следом вновь глянул на полку с кубками.
Может, Лёха прав, и не стоит так уж сильно загоняться? В конце концов, сезон только начался. И если приложить достаточно усилий, то сто пудов получится сделать так, чтобы мне не было перед собой стыдно.
* * *
Суббота, 22 апреля
Монца (Италия)
По сравнению с прохладным и пасмурным Сильверстоуном тёплая и солнечная Монца производила гораздо более приятное впечатление. Вместо холодной английской чопорности, разлитой над автодромом, который открывал сезон, здесь в воздухе витал азарт и дух борьбы, смешавший в себе триумф от побед и едкую горечь от поражений. Здесь было… веселее.
«Храм скорости». Среднее значение на дисплее руля «Ф-1» — более двухсот пятидесяти кэмэ в час. У болидов двумя ступенями послабее, думаю, будет в районе двухсот.
— …Давай! — крикнул я, выбросив вверх кулак.
Внизу, за барьером и гравийной зоной вылета, проносились плотным потоком гоночные машины, похожие с такого расстояния на игрушечные. Я старался разглядеть в пелотоне синие с белым автомобили троих российских гонщиков из трёх разных команд: R-ace номер 10 Шварцмана, «Фортек» номер 18 Корнеева и 23-й JD Motorsport Вартаняна. Болид с числом десять на обтекателе сейчас лидировал в гонке.
— За кого больше всего болеешь? — спросила Лиза, указав подбородком на трассу.
Я на секунду задумался.
— За Лёху, наверное. Как-никак, год вместе гонялись. А ты?
— Я за Роба, — улыбнулась она. — По той же причине.
— Знаешь… — я легонько покачал головой, — очень непривычно сталкиваться ещё и вот так, по чистому совпадению, в дополнение к тому, как мы назначали встречи вне трассы или заходили поболтать в паддоке. Как будто нас снова и снова что-то сводит вместе.
— Ну, в этот раз меня пригласил Роб, — пожала она плечами, которые мне почему-то очень захотелось обнять и не выпускать из рук долго-долго. — Так что не думаю, что в этом что-нибудь есть. Просто случайность.
— У тебя с ним что-то было? — спросил я.
Не удержался, бывает.
— С кем? С Робертом? — Лиза фыркнула. — Не больше, чем с тобой. Чува-ак, мы полтора года ездим в разных сериях, ты серьёзно? Пфф… — Она закатила глаза. — Хотя как будто что-нибудь есть у нас.
— А разве нет? — с усмешкой повернулся к ней я.
Она чуток подумала, потом вздохнула:
— Давай не будем это обсуждать. Это всё слишком сложно.
— Как скажешь. Но всё-таки…
— Засунь себе в задницу все слова. Они ничего не значат.
В цитатник. Однозначно. Раневская бы оценила.
…После гонки я стоял у въезда на пит-лейн и пожимал руку Роберту Шварцману, в то время как кусок Шумилова внутри меня молча офигевал от такого поворота событий. До перемещения я даже и мечтать не мог о личной встрече с кем-то из реальных гонщиков; оставалось лишь следить за всем в Интернете.
Воистину — второй шанс открывал потрясающие возможности.
— Ну и как там, в «Ф-3»? — поинтересовался победитель заезда, открывавшего сезон в его серии. — Давление посильней, чем в «четвёрке»?
— Есть такое, — кивнул я. — Результаты очень важны. Но и борьба жёстче, потому что ставки выше.
— Ха, ты бы видел, какие замесы здесь… А, стоп, ты же видел.
— Моносерия. — Я мотнул головой. — Это совсем другое. Как в «Индикаре», где все машины тоже одинаковые.
— Зато выявляется реальный уровень каждого, — возразил Шварцман. — Без учёта болида.
— О, не спорю, — хохотнул я. — И твой…
— …заметно вырос с тех пор, как я ещё соревновался с Лизой, — закончил он.
Форман с улыбкой подошла к нему, и он сделал то, чего хотел я сам, — приобнял её за плечи. Остаток мизантропической натуры во мне пожалел, что у меня нет бензопилы.
— У вас точно ничего
