мне бы ничего не доказали.
— Вот сволочь, все учел, — со злостью заметил Журавлев. — Ему шутят, а он всерьез! Рассказывай дальше!
— Утром, где-то в полвосьмого он пришел ко мне и сразу же стал требовать половину суммы. Мы поговорили на повышенных тонах, между нами произошла потасовка, я выхватил нож… Остальное вы знаете.
Журавлев пришел домой в полночь. Тихо прошел в кухню, налил себе холодный чай и задумчиво пил мелкими глотками. Зашла заспанная Кристина, села рядом и сонным голосом поинтересовалась:
— Как там, Костя?
— Раскрыли. Поймали преступника.
— И кто он такой?! — встрепенулась она, быстро сбрасывая с себя сонную негу.
— Ты не поверишь, в такое поверить невозможно, — ответил ей Журавлев. — Мы задержали племянника Агнии Петровны. Он со своим знакомым убили ее.
— Василий?! — поразилась Кристина. — И с кем он был?!
— Да, Василий со своим знакомым по фамилии Слепнев с целью ограбления напали на магазин, убили Агнию Петровну и похитили деньги.
— Ужас какой! — схватилась за щеки жена. — Полина об этом знает?
— Пока нет.
— Как ей об этом сообщить? По телефону?
— Нет, Кристина, лучше сообщим ей при встрече, с глазу на глаз. Завтра с утра вдвоем сходим к ней, я все объясню.
— А знакомого Василия задержали?
— Нет, он его убил.
— Как?!
— Он избавился от ненужного свидетеля и подельника.
Кристина долго сидела молча, пытаясь осмыслить сказанное. Ее ум отказывался воспринять то страшное и душераздирающее, которое случилось совсем рядом, с близкими ей людьми, в семье ее самой верной подруги. Вытерев навернувшиеся слезы, она тихо спросила:
— Как с сердцем?
— Чуточку беспокоит. В груди немного тесно, а так не колет.
— Выпьешь лекарство?
Журавлев, немного подумав, попросил жену:
— Кристина, налей мне лучше водки. Выпью и сразу усну.
Жена достала из шкафа рюмку, Журавлев помахал рукой:
— Кристина, налей в граненый стакан.
Прежде чем выпить, он заметил:
— Человеческая подлость и жестокость не знают границ. Сколько работаю, все время удивляюсь и не могу привыкнуть к этому. Иногда мне кажется, что миром правит алчность, стяжательство, бессердечие… Но это неверно, хороших людей гораздо больше, чем нам кажется. А Агния Петровна была светлым человеком, пусть земля ей будет пухом.
Опасное соседство
Наступила весна. На очередной диспансеризации врачи, изрядно потрепав нервы, исследовав Журавлева вдоль и поперек, разрешили ему отработать еще один год. Куратор-врач, прежде чем поставить свой вердикт, предупредила:
— Константин Сергеевич, это последнее продление вашей службы. Вам сейчас сорок четыре, в следующем году готовьтесь уйти на заслуженный отдых, а до этого надо беречь себя, не напрягаться и не нагружать свое сердце. Кстати, в наличии имеются путевки в санаторий. Не хотите съездить, отдохнуть?
— Спасибо, Наталья Ивановна, не могу, — отказался он от предложения врача. — В санаторий поеду только будучи пенсионером, а сейчас у меня куча дел, с которыми надо расквитаться до конца года, поэтому не планирую уходить в отпуск.
— Вот, вот, опять отговорки, — укоризненно покачала головой терапевт. — Эти ваши дела никогда не закончатся.
После майских праздников из армии вернулся старший сын Виктор. К тому времени в милиции уже существовал институт младших оперуполномоченных уголовного розыска. Это те оперативные работники из сержантского состава милиции, которые работают методом личного сыска (они работали «ногами», выискивая и выслеживая преступника, про них еще шутили: «волка ноги кормят»), в основном их брали в подразделения по борьбе с карманными кражами. Вместе с тем, они успешно трудились и в других отделах уголовного розыска. Если же младший опер, обучаясь заочно, получал неоконченное высшее образование, он авансом мог претендовать на офицерскую должность.
Виктору повезло, и он, минуя патрульно-постовую службу, сразу попал к «тяжам» младшим опером, где ему демобилизованному армейцу-старшине, присвоили специальное звание «старшина милиции». Журавлев был доволен, поскольку он заканчивал службу в милиции и часто сокрушался перед супругой, что не успел подготовить себе замену. Но теперь сын работал в уголовном розыске, и у отца появилось время и возможность, чтобы передать ему весь свой богатый опыт борьбы с убийцами и насильниками.
Так как работа «тяжей» и разыскников нередко пересекалась, отец с сыном иногда состояли в одной группе по поимке опасных преступников. Вот тут Журавлев не упускал возможности подсказывать молодому оперу методы оперативно-разыскной работы, учить его азам сыска. Порою, когда удавалось ужинать вместе, отец с сыном за столом обсуждали какое-нибудь расследуемое преступление, горячо спорили, доказывая каждый правоту своей версии, что Кристина, безнадежно махнув рукой и боясь в лишний раз услышать очередную душераздирающую историю, уходила в зал смотреть телевизор. А младший сын Александр всегда с интересом внимал разговору старших, иногда вклиниваясь в полемику, чтобы высказать свою точку зрения, пусть немного и наивную, но не совсем лишенную смысла. Старый оперативник таким образом прививал интерес к профессии сыщика своих сыновей. Он уже смирился с женой, что младший сын выберет другую стезю, но, прекрасно зная, что сыщицкие навыки всегда пригодятся в жизни, по мере возможности учил и Александра к премудростям оперативной работы.
1
Итак, на дворе заканчивался сентябрь девяносто второго. Однажды поздно вечером, когда в коридорах управления милиции стало тихо, Журавлев, изучив ряд дел, стоящих на контроле везде, где только можно, собрался выйти из кабинета, чтобы идти домой, навстречу ему дверь открыла женщина сорока пяти лет в сером демисезонном пальто и в теплой шляпе-ретро такого же тона. Столкнувшись лицом к лицу с оперативником, от неожиданности она вздрогнула и, сделав шаг назад, спросила:
— Вы Константин Сергеевич?
— Да, начальник отделения Константин Сергеевич Журавлев. Вы по какому вопросу?
— Меня направил к вам дежурный милиционер. Я хотела сообщить про одно неприятное событие, которое вас, наверняка, заинтересует. Вы уделите мне немного времени?
— Раз вы пришли так поздно и не дождались завтрашнего дня, дело, о котором вы хотите меня информировать, очевидно, не терпит отлагательств, — умозаключил оперативник, жестом приглашая женщину в кабинет. — Давайте, поговорим, тут нам никто не помешает, все уже ушли по домам.
Журавлев пододвинул женщине стул, а сам, присев за стол напротив, спросил:
— Я уже представился, а как к вам обращаться?
— Меня зовут Юлия Владимировна. Фамилия Щепина, девичья — Михайлова.
— Очень приятно! — кивнул оперативник и поинтересовался: — Юлия Владимировна, расскажите, что вас привело сегодня ко мне?
— Тут у вас душно, — поморщилась она, встав на ноги. — С вашего позволения я сниму пальто?
— Да, конечно, снимите, — разрешил оперативник, вскочив из-за стола и приняв у женщины одежду, чтобы повесить на пристенную вешалку. — Еще не зима, а топят на полную силу.
«По-моему, она пришла надолго, — досадливо думал
