– Какие еще проблемы? – хмуриться.
– Яков Константинович взъелся на меня за то, что я не умею играть в баскетбол. Сказал, если я не научусь, выставит соответствующие оценки… – шмыгнув носом, опускаю взгляд. А если точнее – смущенно прячу. – После которых зачет мне не светит.
– Что за ерунда? – мама даже смеется. Не сразу воспринимает ситуацию серьезно. Ну, конечно, она же не знакома с Кирилюком. – У вас академия кибернетики и информационных технологий. Разве там может быть важен спорт?
– Это все из-за ректора… Он поставил баскетбол на вторую ступень после технологий. Наша сборная команда популярная и успешная за пределами академгородка. Многие ВУЗы сейчас развивают спорт помимо основных специализаций. Это тоже их «лицо», уровень престижности и профориентационная работа.
– Пусть себе развивают. Молодцы. А простые студенты здесь при чем? – искренне недоумевает мама.
– Ну, вот такой он… Яков Константинович… – мямлю я. – Ты же понимаешь, что взгляды преподавателя оспорить трудно.
Мама вздыхает. Соглашается, конечно. Сама нас всегда учила ни при каких обстоятельствах не вступать в конфликт.
– И что теперь?
– Я подумала, – начинаю сдавленно. В глаза почему-то смотреть не решаюсь. – Если бы ты меня отпускала, в парке есть старая баскетбольная площадка… Туда давно никто не ходит… А мяч я могу у Даньки брать, – вспоминаю нашего десятилетнего соседа. – Каждый день понемногу… Обзоры посмотрю… И может, что-то получится…
Мама снова вздыхает. Знаю, что ей не нравится сама идея, что я должна буду куда-то выходить. Она всегда говорит, что детей нужно держать под контролем. Исключением являются только садик, школа и ВУЗ. Сразу после занятий мы обязаны идти домой.
– Ладно, – неохотно, но все же соглашается мама. Я от удивления даже взгляд на нее вскидываю. Не ослышалась ли? Но она продолжает: – Только оставайся, пожалуйста, на связи всегда. И чтобы эти тренировки не занимали больше часа. Кто-то из девчат будет ходить с тобой.
– Да зачем? Там безопасно, мам…
– Все равно, – прерывает строгим тоном. – Береженого Бог бережет.
Будь моя воля, я бы сама никогда в этот парк не возвращалась. Мало того, что баскетбол напоминает мне о Чарушине, еще и это место… В ту ночь мы носились совсем рядом с заброшенным баскетбольным полем.
Стараюсь переключиться, но пока получается плохо. Меня начинает потряхивать только при входе в парк.
– Не так уж тут и страшно, – шепчет маленькая Стефания. Ей и Ульяне довелось идти со мной первыми. – Ну… Почти.
– Конечно, не страшно. Это просто парк, – говорю я и нервно оглядываюсь.
– А мы не потеряемся? – тревожится Уля.
И я вдруг осознаю – мы действительно дикие.
– Не потеряемся. Я знаю дорогу. Ну и, кроме того, в телефоне есть карта, которая может выстроить маршрут в любую точку и вывести даже из дремучего леса.
– Дремучего леса? – охает Стефа. – А волки здесь есть?
– Конечно, нет, – заверяю я и сама вздрагиваю. По коже толпами мурашки бегут. – Девочки, это просто парк. Такая же часть цивилизации, как и улица, на которой мы живем.
– Если честно, я бы хотела вернуться домой… – шепчет Уля.
Я не знаю, что на это ответить. Поэтому решаю промолчать.
Когда мы добираемся до поля, достаю из сумки плед и стелю малышне под деревом. Мечтательница Стефа ныряет в книгу о Нарнии. А Уля, несколько раз опасливо оглянувшись, принимается за принесенную вышивку.
Я бы с радостью осталась с девочками. Даже без всякого занятия. Посидела бы, наблюдая за ними… Но мне приходится достать из пакета мяч и выйти с ним на поле.
Ветер шелестит листвой, Уля тоненько напевает, а меня то и дело отбрасывает в ту ночь. Урывками, потому что я сопротивляюсь.
«Добегалась, Дикарка?»
Игнорируя дрожь, неуклюже набиваю мяч.
«Я от тебя с ума схожу… Люто…»
Сердце колотится. Отзываются эти удары во всем теле. В ушах, в том числе.
Замираю перед кольцом. Для начала хочу научиться попадать в кольцо со штрафной линии.
«Ты со мной тоже дуреешь…»
Дыхание с шумом срывается.
Я подношу мяч так, как показывали в видеообзоре. Смотрю на кольцо, но глаза вдруг начинаются слезиться.
«Никто не увидит…»
Вздрагиваю уже ощутимо. И эти ледяные шпоры пронизывают мышцы, будто острые штыри.
Сцепив зубы, практически вслепую совершаю бросок. И… он, конечно же, оказывается слишком далеко от моей цели. Лишь край щитка задевает и летит на площадку.
Пораженно выдыхаю. Несколько раз моргаю и иду за укатившимся с поля мячом. Не дойдя до травы, замираю. Потому что мяч поднимают раньше меня. Задушенно тяну воздух и, вскидывая взгляд, сталкиваюсь с Чарушиным.
Меня словно огненной волной окатывает. Отшатываюсь и замираю. Но справиться с эмоциями и ощущениями это не помогает.
Я забываю о девочках. Стою, смотрю в глаза этому дьяволу и жду, когда мое сердце разорвется. Кажется, иначе это закончиться не может.
Чарушин же… Он, напротив, выглядит чересчур расслабленно. Лениво подбрасывает мяч, будто забавляясь, прокручивает его на пальце и, не прикладывая никаких заметных усилий, направляет в корзину.
Не нужно оборачиваться, чтобы понять, что, несмотря на расстояние, попадает точно в цель. Но я все же верчусь. Проследив чистейшее прохождение мяча через кольцо, неконтролируемо охаю.
Быстро спохватившись, снова смотрю на парня. Трудно, но когда я не вижу, что он делает, нервничаю еще сильнее.
Чарушин прищуривается. Не разрывая зрительный контакт, слегка склоняет голову набок и, как всегда, прямолинейно спрашивает:
– Ты меня избегаешь?
12
Бог спустился на землю смертников…
© Лиза Богданова
– Ты меня избегаешь?
Я не способна ответить. Нервно сжимая ладони в кулаки, ощущаю, как в них собирается липкая влага.
Отступаю. Точнее сказать, крадусь. Не отрывая от Чарушина взгляда, заторможенно и минимально сдвигаюсь. Однако он на каждый мой шаг делает свой. Не позволяет увеличить расстояние. Напротив, сокращает его, пока не оказывается почти вплотную ко мне. Не прикасается, руки в карманах брюк держит. Но, нависая и замещая окружающий мир, будто кислорода меня лишает.
«Ты не оттолкнула меня…»
Разорвав зрительный контакт, пытаюсь игнорировать Чарушина. Смотрю на его черную футболку, пока в глазах рябить не начинает.
Но он ведь никуда не девается! Стоит и смотрит на меня. Выдерживать это никаких сил не хватит. И я с отрывистым вздохом сдаюсь. Запрокидывая голову, сталкиваюсь со знакомой и такой пугающей порочной темнотой его глаз.
