сасный чел, тёлки с ним орут, как резаные, — намеренно растягивая слова, он внимательно следит за моей реакцией. — У тебя не получится, — скрестив руки на груди, чтобы хоть немного чувствовать себя уверенней, парирую я.
— Чё? — парень кривится, будто съел кусок лимона.
— Ты не избавишься от меня так легко, — на лицо мне падает непослушная прядь волос, стараюсь сдуть её в сторону.
— Блядь… Серьёзно?! Ты что, вкрашилась? — он вполне реалистично изображает удивление. — Это хреново, малая, — добавляет сочувственно.
— Я не понимаю и половины из того, что ты говоришь, — меня начинает бесить этот наглый самодовольный малолетка.
— Ты влюбилась в моего братана… Тебе пиздец, сладкая… Я об этом толкую.
Обнимаю себя за плечи, подсознательно желая защититься.
— Он инвалид, ты не вкурила?..
— Вкурила, — с раздражением отвечаю я.
— Ля! Сечёшь тему, — он издаёт противный гнусавый смешок. — Падай ко мне, у меня тут пицка, пивас, ЧБД.
— ЧБ что?
— Вы олды, просто мрак… ЧБД — это ТНТ-шная тема. Там типы рофлят с гостей, полный кринж.
— Такое чувство, что ты с другой планеты, раздражённо бросаю я, но от предложения присесть к столу не отказываюсь.
— Та пох, падай. Мот меня понимает и до тебя дойдёт помалёху. Пивас будешь?
— Давай…
— Лови, малая, — он бросает мне банку и я с лёгкостью ловлю её одной рукой.
— Сама откроешь?
— Похоже, что мне нужна помощь? — иронично выгибаю бровь.
— Не, ты не из этих, что лепят такие до пиздецов длинные ногти… Не знаешь, они ваще как подтираются? — кажется я уже принята в стаю, раз мы заговорили о физиологических потребностях.
Сажусь рядом с Макаром, открываю банку и ловлю губами прохладный напиток.
— Не знаю… У меня никогда не было таких ногтей.
— Хер знает, зачем бабы делают весь этот лютый зашквар. Ногти, ресницы эти уёбищные, губы… Это просто пиздец, — он на секунду замирает и прищуривается, в его чертах явственно ловлю потрясающее сходство с Матвеем. — Стопэ… У тебя свои губы?
— Свои…
— Ну-ка дай попробую, — он подаётся ближе ко мне, но я останавливаю его рукой, упираясь в твёрдую, как камень, грудь. — Ну, я должен был попытаться… А вдруг… Братану ты быстро дала.
— Ты такой мудак, — не могу сдержать улыбки от такой показной наглости.
— А ты крепкий орешек… С чётким орехом, — вот и комплименты подъехали. — Обычно хватает десяти минут и тёлка вылетает отсюда как пробка…
— Почему ты так делаешь?
— Пивас — топ, — он тянет пиво из банки, с шипением пропуская его сквозь губы, и делает смачный выдох.
— Не уходи от ответа, — не на ту напал, малыш.
— Я те нихрена не должен тут пояснять чё почём, — надменно парирует он, а мне только начало казаться, что с ним можно нормально поговорить. Но я не собираюсь сдаваться так просто.
— Твой брат мне очень нравится… Я не отступлюсь так легко, — чувствую, как щёки заливает румянец.
— Это потому, что тебя хорошенько отжарили. Пройдёт время, эта волшебная хуета развеется. И ты взвоешь, — выражение его лица меняется с расслабленного на жёсткое. — Ты не первая… И не последняя, — от резкой смены его настроения у меня дрожь проходит по телу, но я выдерживаю его тяжёлый взгляд.
— Я буду последней… Вот увидишь, — уверенно отвечаю я на его заявление.
— Посмотрим, — его лицо слегка смягчается.
— Посмотрим, — я готова принять его вызов.
Беру кусок пиццы из коробки и отправляю в рот.
— Ооо, нормальный такой заглот, — слышится едкий комментарий.
— Иди на хер, — отмахиваюсь от него как от надоевшей мухи.
— Я рофлю, забей, — он снова смотрит на меня озорными глазами подростка, будто и не было минуту назад той вспышки гнева.
— Так ты дашь мне наушник?
— Рил? Будешь смотреть? — кажется, он не верит своим ушам.
— Почему нет, — пожимаю плечами.
— Я думал, ты пися-королева и свалишь по-скорому, но ты ещё здесь… Ладно, держи ухо, — кажется я смогла слегка растопить лёд недоверия в его душе.
Погружаюсь в атмосферу мата, унитазного юмора и тупых подколов. Но спустя какое-то время, понимаю, что мне даже нравится эта вакханалия.
— Я почти влюбилась в Тамби…
— Ага, он красава… Одобряю…
Мы сидим так, ещё некоторое время, смеясь над дурацкими шутками в шоу. В какой-то момент понимаю, что начала клевать носом.
— Я уже пойду спать. Приятно было…
— Могло быть ещё приятней, но ты в отказухе, — Макар разочарованно цокает языком.
— Да, как ты там выразился, вкрашилась в твоего братана…
— Кинешь его, оторву башку, — опять этот металл в голосе и гроза в глазах под нахмуренными бровями, понимаю, что это шутка, но в ней есть и доля правды.
— Это рофл? — неуверенно спрашиваю я.
— Да, систр, я рофл! — он смеётся и тут же тень грозы опять падает на его молодое красивое лицо. — Но за него убью, — добавляет он, сверля меня взглядом.
— Тебе не придётся меня убивать. Я не кину его… Только если он сам этого не захочет, — мне хочется убедить мальчишку в том, что я не представляю никакой угрозы для них с братом.
— Рил? — его лицо смягчается на секунду, щёки немного розовеют, проглядывает детская мягкость в чертах.
— Рил, — зеркально отвечаю я. Он тянет мне кулак, я ударяюсь с ним своим кулаком и желаю спокойной ночи.
Матвей спит крепко, как младенец, раскинувшись звездой на кровати.
«А вот и мой любимый вид…».
Его ноги бесстыдно раскинуты в стороны, а простыня сползла, обнажая самую интимную часть тела. Даже в расслабленном состоянии он выглядит внушительно. Снова чувствую нарастающее возбуждение.
«Так, уймись, Алина. Иначе ему придётся вызывать реанимацию…».
Выключаю свет и устраиваюсь рядом. Окно в этой комнате завешено шторами блэкаут, Матвею нет особой нужды их открывать. Я оказываюсь в полной темноте и невольно задумываюсь.
«А ведь он всё время живёт во тьме…».
Протягиваю руку и нащупываю его грудь. Кончики пальцев скользят по гладкой коже с сексуальной растительностью. Вот его сосок, который сразу реагирует на прикосновение. Его рёбра, рельефная косая мышца на животе, ведущая к паху. Мои пальцы касаются волос на его лобке, ещё пара сантиметров и я натыкаюсь на его достоинство. Кончики моих пальцев нежно движутся по бархатистой коже и я чувствую, как он реагирует, наливаясь кровью.
— Новое нападение? — хриплым спросонья голосом шепчет он.
— Возможно, — лукаво отвечаю я.
— Возможно, я не выдержу новой атаки, — в голосе Матвея слышны нотки мольбы о пощаде.
— Сейчас в комнате выключен свет… И я, — он не даёт мне закончить фразу.
— Играешь в слепую?
— Развиваю свои ощущения…
— И как тебе? — чувствую его дыхание у самого виска, от этого по коже бегут мурашки.
— Необычно… Я
