Книга Шесть опаленных роз - Карисса Бродбент

Вейл решительно подвел меня к кровати.

— Не называй меня так, — проворчал он. — Я же сказал тебе. Я не лорд.

Глава

10

Я ненавижу сидеть на месте.

На самом деле я презираю это.

Вейл практически швырнул меня обратно на кровать, и я просидела так полчаса, судорожно пытаясь встать, но тут же снова спотыкалась. Он быстро сооринтировался и вскоре стал дежурить у моей кровати.

— Ты занимаешься саморазрушением, — пробормотал он, заметно раздражаясь на меня.

— Я занятой человек.

— Ты больна.

И что?

Но прежде чем я смогла придумать другое возражение, он подошел к книжному шкафу, достал несколько книг и грузно положил их на кровать.

— Вот. Если ты так сильно хочешь работать — работай.

Я взяла книги. Все они были написаны на языке, которого я никогда раньше не видела.

— Это… обитрэйский?

Только по моему тону Вейл, казалось, осознал недостатки своего плана.

— Что это вообще такое? — Я взяла еще одну из книг и пролистала ее. Она была графически проиллюстрирована.

Мои щеки напряглись, когда я перевернула книгу на бок, рассматривая разворот на всю страницу.

— Боже, Вейл. Твой вкус…

Он выхватил книгу.

— Отлично. Тогда сиди здесь и ничего не делай.

— Что именно, по твоему мнению, я должна делать, если ты думаешь, что можешь дать мне случайную стопку книг, написанных на непонятном мне языке, и это будет считаться «работой»?

Его лицо покраснело от чего-то, что почти напоминало смущение. Боже, как бы я хотела запечатлеть это выражение. Это было настоящее произведение искусства.

— Ты ужасно неблагодарна за мое гостеприимство, — проворчал он, отворачиваясь.

— Подожди.

Он остановился у двери и оглянулся.

Нет, эти книги, чем бы они ни были, а я была совершенно уверена, что они не имеют никакого отношения к моей специальности, не помогут мне в работе. Но… все же любопытство не давало мне покоя. Сколько людей читали книги на обитрэйском?

— Ты мог бы прочитать их мне, — сказала я. — Если тебе так уж нравится принимать гостей.

— Прочитать их тебе?

Была ли в его голосе нотка отвращения? Он скривил губы, как будто так и было.

— Я не знаю обитрэйского, но ты знаешь. Если ты хочешь, чтобы я оставалась в постели, будет проще, если мне будет чем заняться.

Вейл задумался на мгновение, затем взял с кровати одну из книг, к сожалению, не иллюстрированную и сел в кресло у окна.

— Ладно, — буркнул он. — Не то чтобы у меня не было более важных дел, но я буду снисходителен к тебе, раз ты хочешь быть такой сложной.

— Это честь для меня, — сказала я, не в силах подавить улыбку. — Я знаю, что ты очень занят.

Но Вейл, при всей своей мнимой занятости и ворчливой неохоте, принялся за эти истории с энтузиазмом человека, который предпочел бы быть нигде в другом месте.

Я ПОТЕРЯЛА себя в этих историях. Это было слишком легко. Мой разум был затуманен и помутнен, и я была измотана. Первая книга, которую Вейл взял в руки, была исторической книгой с преданиями о вампирах, рассказанными в коротких фрагментах. Их история была… ужасающей, но в то же время захватывающей, каждый миф и легенда сплетались в гобелен крови и предательства. И все же, даже когда он рассказывал такие ужасные истории, его голос был ровным и глубоким, поднимался и опускался, как волны океана. Голос был ровный, как биение сердца или дыхание. Изящный, как его кровь переливающийся на стене.

Я не помнила, как заснула, лишь голос Вейла и его рассказы сопровождали меня во сне. И я не помню, как легла или натянула на себя одеяло, только то, что, когда я проснулась, меня заботливо уложили, а шелковые простыни плотно облегали мое тело.

Я чувствовала жар и слабость, но мир был лучше, чем раньше. Поэтому я сделала единственную возможную вещь: встала с кровати и начала исследовать окрестности.

Я все еще не могла решить, был ли особняк Вейла самым уродливым или самым красивым местом, где я когда-либо бывала. Каждая комната, в которую я забредала, была более захламленной, чем предыдущая, там царил абсолютный беспорядок, но с самыми интересными предметами. Я пришла к выводу, что Вейл, должно быть, живет только в очень маленькой части этого огромного дома, потому что почти каждая комната, в которую я заглядывала, использовалась как склад.

Все они были потрясающими, но четвертая комната заставила меня остановиться на месте будучи потрясенной от увиденного.

Оружие. Оружие повсюду. Я была академиком, дочерью фермера, выросшей в фермерском городе. Я никогда не держала в руках меч, даже не видела их, кроме тех, что висели на бедрах городских стражников. Они всегда казались мне простыми и грубыми инструментами. Непримечательными.

Но не эти.

Эти были произведениями искусства. Даже мои крайне необученные глаза могли сразу это заметить. Вдоль стен висели мечи, выложенные серебром и золотом по темным обоям, — мечи всех размеров, всех форм, одни почти в мой рост, другие легкие и изящные. С одной стороны комнаты на деревянных рамах висело несколько комплектов доспехов. Великолепные, даже на расстоянии, доспехи из серебристого металла и черной кожи, плащи из пурпурного шелка. На отдельно стоящих стеллажах, бессистемно расставленных по всему помещению, лежали топоры, луки, стрелы.

Некоторые из них, как я поняла, когда мои глаза адаптировались, были отмечены брызгами черного цвета.

А там, на тумбочке, прямо за дверью, лежала рапира, испачканная засохшей красной кровью — свежей красной кровью. Возможно, этой всего несколько дней.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Красота всего этого столкнулась с осознанием того, что десятки, сотни, может быть, тысячи людей почти наверняка были убиты орудиями, которые окружали меня сейчас.

— Ты чертовски плохо отдыхаешь.

Я подпрыгнула и чуть не упала на стеллаж со стрелами, прежде чем рука Вейла успела подхватить меня. Он поднял меня на ноги, но не отпустил. Наши тела были слишком близко друг к другу. Его глаза слегка сузились, изучая мое лицо, и я с трудом пыталась понять, что в них заложено.

Раздражение — да, это я ожидала. Но и что-то другое, как будто он ждал ответа на какой-то вопрос и нервничал по поводу того, какой ответ может быть.

— Я так понимаю, тебе уже лучше, — сказал он.

— Да. Лучше. — Я прочистила горло и отстранилась. Затем оглядела комнату.

— Тебе не следует здесь находиться, — сказал он.

— Откуда у тебя все это?

— Я серьезно отношусь