уличного люда. Кто прятался от долгов, кто подыскивал работу, чтобы кулаками помахать, кто спивался в привычной компании. За округлую форму приют прозвали Колодец.
Бородатый верзила у ржавой калитки сперва перекрыл дорогу. Качеством плаща ловчий не тянул на посетителя Колодца. Но, увидев меч, кинжал и хмурым взгляд, рослый страж отошёл в сторону. Одно дело поколачивать ищущих острых ощущений аристократишек и перебравших хмельного наймитов, другое — собранного вояку.
От изначального добра внутри почти ничего не осталось. Всё, что можно было продать, утащили и продали. Обломки деревянных изделий пустили на растопку. Тут и там виднелись кострища. Поблизости горел новый костёр, с торчащей из него ножкой стула. Всюду сидели люди. Болтали, выпивали, играли замызганными картами. Изнутри подобия шатра раздавались характеры стоны.
Прошёл кругом по краю. Заметил в углу старика в длинном, некогда белом одеянии.
«Такие любят про жизнь рассказать», — пронеслось в голове, и ловчий направился вперёд.
— Здравия!
Старик поднял на него недовольные глаза. Посмотрел на плащ, на меч. Уставился на лицо.
— Здравия. Убережёт Отец, — глухим голосом поздоровался он.
Ларс задумался. Церковь Двух: Отца и Матери — религиозное учение из западных королевств. Его последователи и раньше пробирались в Нэйрву, но после экспансии Империи резко умножились числом. С собой несли свою веру и старались проповедовать. Нэйрвская власть официально им ничего не запрещала, однако всегда находила предлог выставить или отправить под топор палача. В ответ последователи Двух проповедовали рьянее.
Не вспомнив, как правильно отвечать на подобное приветствие, ловчий присел рядом.
— Давно здесь?
— Тебе чего надо? — Старик сделался ещё недовольнее.
— Напарника ищу. Мы договорились здесь встретиться, если что-то пойдёт не так.
— И как выглядит твой напарник?
— У него плащ, как у меня. Вместе купили. И шрам на щеке.
Взгляд старика изменился. В нём мелькнула мысль, а затем он быстро отвернулся.
— Не видел такого.
— А мне думается, видели. Не бойтесь, я свой.
— И с чего мне верить тебе на слово?
— Ему же вы с чего-то поверили, раз покрываете.
Сбоку послышался осторожный приближающийся шаг. Ларс скосил взгляд. Неподалёку встала молодая девушка в длинном плаще, покрытом пятнами вина. Делая вид, будто наблюдает за картёжниками, она слушала их разговор.
— Не знаю, о чём ты болтаешь, — буркнул старик. — Но поверить я могу тому, кто дело, угодное Двоим, делает.
— Мой напарник помогает вам с проповедями? — Ларс продолжал гнуть свою межу.
— Неверующие десятинцы. — Старик сплюнул вслед за ругательством, применяемым к почитателям десяти богов Нэйрвы. — Только истинный сын божьих родителей может проповедовать.
— Какое же угодное дело тогда ещё можно сделать?
— Много грешников на свете. Особенно поганых мастеров. — Старик опять сплюнул. — Тоже мне, выдумали, «мастера». Уроды проклятые! Демоны чёрные им чёрную силу дали, мир божий насиловать.
Ловчий подавил желание рассмеяться. Подпольные проповедники знали многое об уличной жизни. Где лучше помощников нанимать, где от властей спрятаться надёжно. Очевидно, Арн с радостью получил от старика сведения, изобразив ненависть к себе подобным.
— Мастера, наверное, лгут на каждом шагу? Им в удовольствие порядочного человека обмануть, да?
— Естественно! Нет на божьем свете большей мерзости! Вон что творят на западе!
— Слышал-слышал. И не только на западе. Здесь тоже многое совершают. В Олиморе недавно людей убили, потом в Алеобанре.
— Примете истинную веру, тогда и только тогда Отец с Матерью вас защитят!
— Главное, чтобы мастера их проповедников тоже не обманули. — Ларс усмехнулся. — А то ведь вотрутся в доверие, и те помогут им пробраться в города. Проповедники-то, верно, знают, как где пройти. И скрывающемуся мастеру будет легко за ними пробраться.
Старик пристально посмотрел на Ларса. В недовольных глазах заметались сомнения. Брови сошлись к переносице, губы дрогнули.
— Грешники всегда на других наговаривают. Нет вам веры!
— Хорошо, когда точно получается отделить грешника от порядочного человека. Их ведь так легко спутать.
Ухмыльнувшись, ловчий встал и пошёл прочь. На след не напал, но узнал про союзника Арна. Обманутого союзника. Семя сомнения посеяно. Если повезёт, взойдёт оно быстро.
Не дойдя до выхода, услышал сзади шаги. Лёгкие, да не достаточно осторожные. Подслушивающая разговор девица направилась за ним.
Прибавил шаг, свернул в коридоре, где в театральную пору сновали актёры, и прижался к стене. Задержал дыхание.
Шаги преследовательницы стали громче. Она спешила нагнать его.
Едва заступила в проход, крепко схватил, зажал рот и прижал к стене. Попыталась вскрикнуть через обхватившую губы перчатку. Вырвалось лишь сдавленное мычание.
— Вооружена?
Девица повела глазами из стороны в сторону.
— Сейчас уберу руку. Завизжишь, получишь по зубам. Ясно?
Глаза двинулись вверх-вниз.
— Грубый какой. Фу! — взвизгнула девица, стоило ему убрать руку.
— Грубо подслушивать чужие разговоры, — иронично ответил Ларс, внимательно осматривая преследовательницу. От тёмных волос пахло дешёвыми духами, от одежды вином. Ничего больше беглый осмотр сказать не смог.
— Может, я помочь хотела? — Чернявка надула губы.
— Помочь? Ну-ну. Хорошо, помоги.
— Теперь уже не хочу.
— Зачем тогда пошла за мной?
Девица надулась сильнее. Выпучила глаза и попыталась скрестить руки под грудью, но держащая её хватка ловчего помешала.
— Не изображай лягушку, твоему личику не идёт. — Ларс выдал приветливую улыбку. — Чем ты хотела мне помочь?
— Ты парня со шрамом ищешь?
— Ищу.
— Могу помочь. Я знаю, где он.
— Откуда?
— Я ему тоже помочь хотела. Да отпусти ты меня, — буркнула она и попыталась отпихнуть ловчего. Ларс не отступил, однако руку с её ключицы убрал. — Знаю я вас таких. Плащи у вас хороши, сапоги крепки. В карманах деньги есть.
— Хочешь получить монет за сведения?
— На что мне твои монеты? Куплю вина и мяса на неделю, а дальше снова побираться. Мне постоянно надо.
— Вина? — Ларс усмехнулся.
— Монет. Я тому помочь хотела, узнавала бы для него разное, ходила, куда надо. А он бы меня к себе взял. С такими, как вы, жизнь хоть сытая будет. И не обидят чужие.
— Похоже, предложением он не воспользовался.
— Ему же хуже! — Чернявка приосанилась. — Ты воспользуйся. Я тебе всё расскажу и даже покажу. Знаю, где его место. Он меня сперва взял, но, как только я про дом заикнулась, сразу выгнал.
— Дом?
— Мне же надо где-то жить! Короче, я тебе сведения, а ты меня к себе берёшь. Могу разное узнавать. Готовить, если надо. Ноги раздвигать. Ты вроде ничего, глядишь, мне самой понравится. — Девица скабрезно рассмеялась.
«Соврать? Тому проповеднику ещё созреть надо, а она готова здесь и сейчас. Подумаешь, одно нарушенное слово ради спасения десятков жизней и, возможно, государства».
— Идёт. Дам тебе приют, пока будешь полезна.
— Годится. — Фраза девице, похоже, не очень понравилась, но лучшего варианта она не
