говорит об этом прямо, что повзрослевший король Генрих должен в "Генрихе V" повесить своего старого друга Фальстафа. Приводят ли ценности, утверждаемые Шекспиром, непосредственно к ужасам апартеида? Для Фугара - да, и его пьеса заставляет нас пересмотреть эти ценности и пьесу, которая их содержит.
Это то, что писатели могут делать с Шекспиром. Конечно, они могут делать это и с другими писателями, и они делают это, хотя и несколько реже. Почему? Вы знаете, почему. Истории великолепны, персонажи убедительны, язык сказочен. И мы его знаем. Вы можете сослаться на Фулка Гревилла, но вам придется делать собственные сноски.
Что же ждет читателей? Как следует из примера Фугара, когда мы осознаем взаимосвязь между этими драмами, мы становимся партнерами нового драматурга в создании смысла. Фугард полагается на наше понимание шекспировского текста при создании своей пьесы, и эта опора позволяет ему сказать больше, используя меньшее количество прямых высказываний. Я часто говорю своим студентам, что чтение - это деятельность воображения, и воображение, о котором идет речь, принадлежит не только писателю. Более того, наше понимание обоих произведений становится богаче и глубже, когда мы слышим этот диалог; мы видим последствия для нового произведения и в то же время меняем, хотя бы немного, свое представление о предыдущем. А писатель, которого мы знаем лучше, чем любого другого, язык и пьесы которого мы "знаем", даже если не читали его, - это Шекспир.
Так что если вы читаете произведение, и что-то кажется слишком хорошим, чтобы быть правдой, вы знаете, откуда это.
Остальное, дорогие друзья, - молчание.
...Или Библия
Соедините эти точки: сад, змей, язвы, потоп, разделение вод, хлебы, рыбы, сорок дней, предательство, отречение, рабство и побег, откормленные тельцы, молоко и мед. Читали ли вы когда-нибудь книгу, в которой было бы все это?
Угадайте, что? И ваши писатели тоже. Поэты. Драматурги. Сценаристы. Персонаж Сэмюэля Л. Джексона в "Криминальном чтиве" между всеми ругательствами (или одним ругательством столько раз) представляет собой Везувий библейского языка, один сплошной всплеск апокалиптической риторики и образности. Его лингвистическое поведение наводит на мысль, что в какой-то момент Квентин Тарантино, сценарист и режиссер, был в контакте с Доброй Книгой, несмотря на всю свою сквернословие. Почему фильм о Джеймсе Дине называется "К востоку от Эдема"? Потому что автор романа, по которому снят фильм, Джон Стейнбек, знал свою Книгу Бытия. Как мы увидим, оказаться к востоку от Эдема - значит оказаться в падшем мире, который является единственным известным нам видом и, конечно же, единственным видом, который может быть в фильме Джеймса Дина.
Дьявол, как гласит старая поговорка, может цитировать Писание. Писатели тоже могут. Даже те, кто не религиозен или не живет в рамках иудео-христианской традиции, могут вставить что-нибудь из Иова, Матфея или Псалтири. Это может объяснить все эти сады, змей, языки пламени и голоса из вихрей.
В романе Тони Моррисон "Возлюбленная" (1987) четверо белых мужчин подъезжают к дому в Огайо, где жила беглая рабыня Сете со своими маленькими детьми. В порыве решимости "спасти" своих детей от рабства она пытается убить их, но удается это только ее двухлетней дочери, которую позже назовут Возлюбленной. Никто, ни бывший раб, ни свободный белый, не может поверить или понять ее поступок, и эта непонятность спасает ей жизнь и спасает от рабства ее оставшихся детей. Имеет ли смысл ее неистовство? Нет. Оно иррационально, чрезмерно, непропорционально. В этом они все согласны. С другой стороны, в этом есть что-то, что, на наш взгляд, имеет смысл. Все герои видят четырех белых мужчин из страны рабов, которые едут по дороге. Мы видим, а Сете догадывается, что то, что приближается к передним воротам, - это Апокалипсис. Когда появятся четыре всадника, наступит последний день, время суда. Цветовая гамма Моррисон не совсем соответствует оригиналу Святого Иоанна - трудно придумать зеленую лошадь, - но мы знаем их, не в последнюю очередь потому, что она действительно называет их "четырьмя всадниками". Не всадники, не люди на лошадях, не конники. Всадники. Это довольно недвусмысленно. Более того, один из них остается верхом с винтовкой, перекинутой через колени. Это очень похоже на четвертого всадника, того самого, который в Откровении сидит на бледном (или зеленом) коне и которого зовут Смерть. В "Бледном всаднике" Клинта Иствуда персонаж произносит соответствующий отрывок, чтобы мы не пропустили смысл (хотя безымянный незнакомец в вестернах Иствуда - это почти всегда Смерть), но здесь Моррисон делает то же самое с помощью фразы из трех слов и позы. Безошибочно.
Что вы будете делать, когда Апокалипсис нагрянет на вашу дорожку?
Именно поэтому Сете реагирует так, как реагирует.
Моррисон, конечно, американец и вырос в протестантской традиции, но Библия для него - несектантская вещь. Джеймс Джойс, ирландский католик, часто использует библейские параллели. Я часто преподаю его рассказ "Араби" (1914), прекрасную маленькую жемчужину о потере невинности. Другой способ сказать "потеря невинности", конечно, - это "грехопадение". Адам и Ева, сад, змей, запретный плод. Каждая история о потере невинности на самом деле является чьей-то личной реконструкцией грехопадения, поскольку мы переживаем его не коллективно, а индивидуально и субъективно. Вот схема: мальчик - одиннадцати-, двенадцати-, тринадцатилетний, вот здесь - который до этого считал жизнь безопасной, несложной и ограничивался посещением школы и игрой в ковбоев и индейцев на дублинских улицах со своими друзьями, обнаруживает девочек. Точнее, одну девушку - сестру своего друга Мангана. Ни у сестры, ни у нашего юного героя нет имени, поэтому его ситуация несколько обобщена, что полезно. Находясь в раннем подростковом возрасте, рассказчик не имеет возможности справиться с объектом своего желания или даже признать то, что он чувствует, как желание. В конце концов, его культура делает все возможное, чтобы мальчики и девочки были разделены и чисты, и его чтение описывает отношения между полами только в самых общих и целомудренных терминах. Он обещает попытаться купить ей что-нибудь на базаре, в Араби, о котором идет речь в названии, но на который она не может пойти (в основном из-за религиозного ретрита, проводимого ее монастырской школой). После долгих проволочек и разочарований он наконец прибывает на базар как раз к его закрытию. Большинство лавок закрыто, но он наконец находит одну, где молодая женщина и двое молодых людей флиртуют так, что это не очень нравится нашему молодому свину, и она едва ли может потрудиться спросить, чего он хочет. Ошарашенный, он говорит, что ничего не хочет, а затем отворачивается, его глаза ослепляют слезы разочарования и унижения.
