фотографии знал, что они тоже там.
— Привет, пупсик! — девушка помахала Даниле.
У Данилы взмокла спина. Ноги не шли. Мысли роились, как перепуганные пчёлы, жужжащие над забытыми презервативами. Девушка открыла окно шире.
— Садись скорее, чемодан назад кидай, а то мы с тобой дорогу перекрыли, — хихикнула она и в подтверждение посмотрела в зеркало заднего вида.
Слово «мы» будто сняло Данилу с ручника. Он с ней — мы. Вот с ней! Команда! Данила одним прыжком оказался у машины, хлопнул задней дверцей, аккуратно присоседив свой скарб к оранжевой дорожной сумке, и плюхнулся на пассажирское сиденье. Улыбка не сходила с Катиных губ.
— Ну! Здравствуй, пупсик! Вот и встретились! — Катя притянула Данилу за шею и поцеловала в щёку. — Какой ты серьёзный, с бородой, — Катя игриво насупилась и тут же рассмеялась, завела мотор и резво тронула машину с места.
От Катиной женской свежести у Данилы плыло перед глазами. Взгляд его нет-нет да и скользил по подолу её платья, по манящим коленкам и дальше к синим лодочкам, ловко игравшим с педалями. Данила сомлел, растерялся и понёс околесицу:
— О как рвёт! Да, вот и встретились… А я тут вот… собрался, — Данила показывал пальцем то по ходу машины, то на чемодан и ёрзал, усаживая себя под выгодный ракурс, но от осознания беспомощности потел и тушевался.
— У, что ты! — Катя толкнула Данилу в бедро, осматриваясь на выезде из двора. — Двести лошадей, тебе понравится. А барахла и в деревне полно, не волнуйся. На все случаи жизни. — Она вырулила на улицу и прыснула: — И смерти тоже.
— Тогда я спокоен, — подыграл Данила и взялся за ручку над окном. В таком положении он почувствовал себя увереннее. — Надо только заехать…
— Всё есть, говорю же. — Катя погладила его по руке.
Данила не стал настаивать.
Ехали быстро и весело. Слушали красивую музыку. Катя интересовалась Данилиной работой, и он с готовностью рассказывал, избегая специфических деталей. Говорили о книгах, о кино, о театре. Данила понял, что Катя по работе связана с кредитным отделом какого-то банка, но расспрашивать не решился. Он едва отделался от потрясения встречи. Катино внимание постепенно возвращало чувство мужской весомости. Интуиция же подсказывала, что ответы выльются в сравнения не в пользу Данилы.
На шоссе они понеслись по левой полосе. Легковушки перед ними спешно уходили вправо, а грузовики улетали назад, как неподвижные. Скорость завораживала. На затяжном подъёме, поравнявшись с вереницей фур, Катя выключила приёмник.
— Надо ребятам позвонить, сказать, что едем. — Она ткнула на экране квадратик «Телефон» и в перечне абонентов — «Стас».
— Ребятам? — Данила раз за разом перечитывал список на экране мультимедийной системы, силясь оценить угрозу.
— Ага, — задорно кивнула Катя, — напросились пожить у меня, Стасик с Маринкой и Аглая с Валеркой. Они хорошие, увидишь… Алло-алло, Стасюля, салютик, — Катя поправила «капельку» в ухе, — да-да… подъезжаем… ага, уже скоро… прекрасно… у вас всё готово?.. о, здорово, молодцы… хорошо, поняла… ладно, не скучайте, пока.
— А что всё готово? — полюбопытствовал Данила, наперев на слово «всё».
— Да чего там только нет. — Катя слега притормозила и резко взяла вправо. Шины взвизгнули, машина накренилась, но послушно вошла в поворот и покатила по местному «большаку» через поле к мерцающему вдалеке лесу. — Шашлыки, банька, игры всякие. Ой, а какие у меня собачки, я тебе покажу.
— Собачек я люблю, — протянул Данила.
На задворках сознания он ещё хотел ущипнуть себя и проснуться, но Катины чары обезоруживали, тешили самолюбие, и Данила радостно наблюдал, как ликующий дикий самец вытесняет робкого, запуганного маминого сынка.
В лесу асфальт оборвался, и колёса зашуршали по каменистой грунтовке. Катя выключила кондиционер и опустила стёкла. Машина наполнилась запахами мокрой травы, хвои и грибов. Данила выставил наружу руку и без умолку жаловался, как давно не выбирался на природу. Катя поддакивала, сетовала на нехватку времени и обзывала город трясиной суеты. Справа показался поросший иван-чаем и крапивой полусгнивший забор, а за ним серые, исполосованные трещинами бревенчатые стены дома — утлой покосившейся хибары под кое-как залатанной рубероидом крышей. В траве, прислонённый боком к забору, виднелся дорожный указатель.
— Долусово, — прочитал Данила, наклонив голову.
— Приехали! — радостно сообщила Катя. — Вот моя деревня, вот мой дом родной.
— Твоя? Глядишь ты, помещица какая, — подтрунил Данила.
Навстречу по обе стороны дороги попались ещё несколько одинаково мёртвых домов с сараями и остовами непонятных построек. В пруду размером с футбольное поле, в тени берёз виднелись заросли бурых водорослей. Стрижи, напившись на лету, оставляли мелкую рябь на отражении неба. В пруд с трёх сторон вдавались покорёженные мостки, устланные подгнившими, местами сломанными досками. Дорога ушла влево. За поворотом началось коричневое гаревое покрытие, ведущее к добротным воротам из тёмного тёса. Створки плавно отворились, и сквозь редкие берёзы замаячил двухэтажный особняк из оцилиндрованного бревна. В пластиковых окнах по обе стороны от главного входа солнце рассыпалось на восемь светил — по четыре слева и справа, по два окна на этаже. На крыльце, под треугольной крышей виднелись фигуры — две девушки в купальниках и прозрачных юбках-парео и два парня в бермудах. У левого торца дома, на ровной, присыпанной гравием площадке, стояли «Лэндровер» и «БМВ Х6».
Теперь Даниле предстояло скрыть волнение. Проигрывая в голове варианты, он только больше разволновался.
Катя затормозила перед крыльцом и вышла из машины. Молодые люди бросились навстречу подруге, принялись обнимать и целовать её. Данила, повоевав с ремнём безопасности, выбрался наружу, обошёл массивный передок «Хонды» и остановился в нерешительности. Наконец парень в зелёных бермудах с пальмами обернулся и подошёл, шлёпая босыми ступнями.
— А ты, видимо, Данила? — дружелюбно протянул он руку. — Станислав.
Данила пожал Стасу руку и представился. Подошёл второй парень:
— Валера, — он тоже поручкался с Данилой. — Знакомься: Аглая, — он показал на девушек, — и Марина.
Брюнетка Аглая и рыжая Марина приветственно замахали:
— Привет, Данила, привет!
— Доброго дня! — Данила поднял руку и кивнул. Таких девчонок он раньше рассматривал, как облака — красивые и бесконечно далёкие. Вблизи же идеал потерял безоговорочную притягательность. Марину портили худющие ноги, Аглая была полновата в бёдрах.
Стас и Валера выгрузили из машины сумки.
— Катюх, вам куда?.. — Стас остановился на крыльце.
— Несите всё ко мне, — отозвалась Катя, не переставая хихикать с подругами.
— Давайте я помогу, — ринулся вперёд Данила.
— Давай лучше мы поможем, — улыбнулся Валера. — Идём, покажем тебе комнату.
— И пора за шашлык приниматься, — обернулся Стас.
На первом этаже, посреди просторной гостиной раскинулся тяжёлый даже на вид деревянный стол, уставленный посудой, бутылками с дорогой выпивкой, блюдами с фруктами. Камин с часами, диван у одной
