с ним в детстве намаялась, — Лена издает нервный смешок. — И клал он на других… Не буду ругаться и смущать вас, девочки, но он та еще заноза в заднице.
— Любви все возрасты покорны, — отвечает Маша и касается ромашек.
— Нет! — испуганно шепчу я. — Вы что? Я замужем!
— Ты ж разводишься, — Лена вскидывает бровь.
Я вскрикиваю, когда на столе требовательно вибрирует телефон, а вместе со мной Маша и Лена, а на экране высвечивается имя нашего с Артуром семейного доктора:
Дмитрий Ляхин.
— Муж, что ли? — шепотом спрашивает Маша и округляет глаза. — Вот у него чуйка, да? У него там, что, связь с космосом? Ты ему про ромашки ничего не говори! Отнекивайся, а мы тебе, если что, прикроем.
Глава 18. Настороженный доктор
— Я слушаю, Дмитрий, — сухо отвечаю я.
— Здравствуй, Вита, — голос Димы, как обычно, мягкий и доброжелательный, — я звонил в санаторий, чтобы отправить последние анализы, а мне сказали, что…
— Из-за некоторых обстоятельств я осталась в городе, — встаю и подхожу к окну.
— Вот как? — удивляется Дима. — Ясно. Слушай, Вита…
Я вся напрягаюсь, потому что в голосе Димы я улавливаю тревогу.
— Что?
— Спокойно, — он ласково смеется, — кое-что в твоих анализах меня насторожило.
— Что конкретно?
Я уже готова получить диагноз рак и ползти в сторону кладбища, потому что беда никогда не приходит одна. Изменил муж? Вот тебе, Витаминка, сверху еще жуткого недуга и осталось тебе жить… месяц! Как раз получишь свидетельство о расторжении брака и можешь откинуть коньки со спокойной совестью.
— Я думаю, что нам стоит это обсудить лично. И ничего смертельного, выдохни, милая.
Милая? Что еще за милая? Точно все плохо. Если не умираю, то останусь инвалидом.
— Вита, ты меня слышишь?
— Слышу.
— Сегодня подъехать в клинику сможешь? Скажем, к двум часам?
Я же теперь не могу позволить услуги Димы. Он, сволочь, дорогой доктор. Мало того что доктор, так еще и вся клиника ему принадлежит. Меня всегда напрягал этот момент, что владелец клиники сам ведет некоторых пациентов. Очень близких пациентов, с которыми даже дружбу водит, чем невероятно гордился, а с Артуром знаком очень давно…
— Вита?
— Да, я подъеду, — сбрасываю звонок и задумчиво постукиваю телефоном по подбородку, глядя на окна соседнего дома.
Вот у меня вопрос: а посмеет ли Артур притащить беременную Кариночку к нашему семейному доктору? Хватит ли у него совести на подобную наглость? Конечно, это уже не мое дело, однако я не могу сдержать себя от грубого ругательства.
— Угрожал? — сипит Маша.
— Обещал без трусов оставить? — шепчет Лена
— Оскорблял?
— Сказал, что ты в постели бревно?
Я удивленно оглядываюсь на бледную Лену, а та неловко улыбается:
— Это мое вылезло. Мне так однажды сказали.
— Кто?! — возмущенно округляет глаза Маша.
— Бывший.
— Вот подлец, — Маша бьет по столу ладошкой. — Козел! У самого там в штанах, поди, корнишон!
— Так, договор, девочки, — возвращаюсь за стол.
— Слушай, — тихо говорит Маша, — я, как вредная хозяйка, запрещаю тебе мужиков водить, но…
— Но? — поднимаю взгляд от договора.
— Брату Лены можно, — она хитро улыбается. — Никому нельзя, ему можно.
— Лен, — смотрю на Лену, — вмешайся. Она же его не видела и знать не знает.
— Ну, как такому милому мальчику можно отказать, — Маша подхватывает букет и носом в ромашки, — романтик же. Люблю романтиков.
— Познакомь их, — заговорщически шепчу Лене, и та медленно кивает. Перевожу взгляд на Машу, чей нос весь в желтой пыльце. — Какие-нибудь еще требования или запреты?
— Запрещаю разбивать милому мальчику сердце, — Маша пальчиками поглаживает лепестки ромашек и переводит на меня очарованный взгляд, — не будь стервой.
— А если серьезно?
— А если серьезно, — она откладывает букет, — то у меня особых требований нет. Все, что в договоре прописано, то и требую.
На экране телефона с короткой вибрацией высвечивается сообщение от клиники, которой заведует Дима:
“Уважаемая Виталина! Сегодня в 14:00 у вас назначен прием к Ляхову Дмитрию Федоровичу.”
Глава 19. Что-то тут нечисто
— Ты сегодня одна? — круглое лицо Димы с маленьким подбородком сминается в улыбку.
Одна. Надо отдать должное Артуру, что на прием к Диме он всегда меня сопровождал и за руку держа, а теперь кресло рядом со мной пустует. Очень не хватает его теплой ладони.
— Что не так с анализами?
— Гормоны немного шалят, — Дима перебирает бумаги, — пролактин повышен, — поднимает обеспокоенный взгляд, — тебя не беспокоят бессонница, перемены настроения, усталость? Не было ли в последнее время стресса?
Внимательно вглядывается в глаза. Проинформировал ли его Артур, что у нас тут развод намечается?
— Да, пусти ты! — раздается за дверь голос Карины, и в светлый кабинет распахивается дверь. — Дима, почему ты меня игноришь? Этот Урод Борисович…
Глаза Димы вспыхивают злобой. Я оглядываюсь. На пороге застыла Карина, а ее сумку стискивает испуганная медсестра и тянет на себя в попытках заволочь незваную гостью обратно в приемную.
— Урод Борисович? — вскидываю я бровь. — Или я ослышалась?
— Ослышлась, — тихо отвечает Карина и вырывает сумку из рук медсестры.
— Знаешь, Дмитрий, — я обращаю спокойный взгляд на напряженного Диму, у которого лицо идет красными пятнами гнева, — я бы не сказала, что у меня были беспричинные перемены настроения. Только по делу. Как сейчас. У меня тревога обратилась в удивление. Как “я люблю его” превратилось в Урода Борисовича?
— Прочь, — шипит Дима.
— Нет, — я вновь оглядываюсь на Карину у которой нарощенные ресницы дрожат, — проходи, присаживайся. Ты же по делу?
— Да…
— Вероятно, по делу своего интересного положения?
У меня нарастает желание схватить со стола ручку, воткнуть ее в глаз Димы, а после разбить горшок с фикусом о голову Карины. Все-таки Артур притащил свою потаскушку к нашему семейному доктору, а он меня тут про стресс спрашивает.
— Я, пожалуй, пойду…
— Села! — повышаю я голос до зычного приказа, и медсестра позади Карины ойкает и прячется за дверью.
Карина в панике
