class="p1">— Что у тебя с голосом? Что-то случилось?
У меня щеки горят, сердце бьется в груди моторчиком, который вот-вот взорвется, а ладони вспотели. Я касаюсь губ, которых коснулся наглый и внезапный поцелуй, и отвечаю:
— Все в порядке…
И издаю нервный смешок. Какой в порядке? Мне изменил муж, меня ждет развод и клинья подбивает молодой и нахальный бариста. Да дайте вы уже мне спокойно пострадать, в конце концов.
— А почему голос дрожит? — с тихим подозрением спрашивает Артур.
Вероятно, голос у меня дрожит не так, как должен дрожать у женщины, которая застукала мужа за изменой.
— Что ты хотел? — хмурюсь и шагаю к двери своего маленького логова. — И я тебя заблокировала.
— Да, и это было глупо, — Артур вздыхает. — Новый номер пришлось купить.
— И мне ведь никто не помешает и его заблокировать.
— Вита, господи… — мне кажется, что я вижу, как мой муженек закатывает глаза, — Нас ждет с тобой развод. Нам надо коммуницировать…
— Коммуницируй со своей шлюхой, — цежу сквозь зубы я и вздыхаю, — пусть твои юристы мне звонят, а тебя я не хочу слышать, Артур.
— Как ты легко перечеркиваешь наши отношения…
— Так же легко, — едко отзываюсь, — как ты натягивал свою секретаршу по самые, сволочь ты подлая, бубенчики.
— Бубенчики? — повторяет Артур со смехом. — Какая пошлость, Вита.
— Оставь меня в покое, — я захожу в квартиру и приваливаюсь к двери спиной, — у тебя есть другие заботы. Беременная потаскуха… — на небольшом столе у холодильника замечаю сердечко из сложенной красной салфетки.
— Что ты замолчала?
— А тебе какое дело? — сажусь за стол и касаюсь сердечка.
— Соскучился по твоему голосу, — бархатно шепчет Артур.
— Говори, что хотел, — сжимаю переносицу, а самой сердце сжимается от его голоса.
— Ты готова в пятницу встретиться с моим юристом и подписать документы на развод? — тон Артура становится холодным и отстраненным.
— Готова, — без тени сомнения отвечаю я.
Молчание, а я подпираю лицо ладонью, разглядывая бумажно сердечко.
— Артур, не тяни резину, — закрываю глаза. — Во сколько и где я встречусь с твоим юристом? Давай ближе к делу.
Артур сбрасывает звонок, а я недоуменно моргаю. Психанул? Или связь шалит? Но перезванивать я не буду. Вдруг я его отвлеку от Карины, которой он целует животик и ласково с ним воркует.
Жалобно всхлипываю, и телефон коротко вибрирует, оповещая меня о том, что пришло сообщение от незнакомого номера, а в нем время и адрес. Адрес того самого ресторана, где Артур сделал мне предложение. Очень символично: подписать документы на развод там, где я плакала от счастья.
Так, забрать чемоданы, распихать вещи в шкаф и поплакать под душем. Мне важно порыдать, промотать в голове все теплые и хорошие воспоминания и собрать их в коробочку, а коробочку закопать. Я должна похоронить неверного мужа, осознать, что совместного будущего с ним у меня не будет, как бы мне сейчас ни хотелось вновь услышать его голос.
Бью ладонью по столу несколько раз, закусив губы до боли. С подбородка капает несколько горячих слез, и я поднимаю лицо к белому потолку. Я приду на встречу с юристом спокойная, холодная и невозмутимая. В тот день, когда Артур сделал мне предложение, я была легком платье нежно-голубого оттенка с рукавами-фонариками и в плоских босоножках из тонких ремешков, а в пятницу приду в красном платье с открытыми плечами и на шпильках.
Вошла в семейную жизнь наивной девочкой, а выйду из нее обманутой, но несломленной женщиной.
Глава 17. Ромашки
— Мы еще кого-то ждем? — спрашиваю я у Лены, когда в дверь кто-то стучится.
Она переглядывается с Машей, хозяйкой квартиры, и качает головой. У меня сердце в пятки. Когда я ночью забирала чемоданы, то мне казалось, что Артур наблюдает за мной из теней. Вдруг он за мной проследил и явился, чтобы выяснить со мной отношения.
Я встаю и твердым шагом подхожу к двери. Опять стучатся, и я поджимаю губы. Распахиваю дверь, и смуглый мужик с черными усами и с букетом ромашек в руках испуганно ойкает:
— Только не бейте!
— Вы кто?
— Я цветы доставальщик, — запинается он.
— Доставщик цветов? — строго поправляю я.
Сует букет мне:
— Ага и до свидания, — и торопливо ретируется, буркнув под нос, — чуть не съела.
— Вы ошиблись, — выглядываю в коридор.
— Нет, — скрывается в лифтовой кабине. — Ничего я не ошибся.
Я возвращаюсь удивленная за стол и отрываю от белой оберточной бумаги листочек, на котором написано “твой мальчик” и смайлик. Лена хмурится:
— Кажется, я догадываюсь от кого.
— От кого? — Маша отвлекается от договора и с детским любопытством хлопает ресницами.
— От моего брата-идиота, — Лена устало вздыхает и смотрит на меня. — Так ведь, да?
— Не факт, — уклончиво отвечаю я. — Мало ли на свете мальчиков…
— Дай сюда, — Лена переваливается через стол и выхватывает записку. Пробегает глазами по ней и цыкает, — это его почерк.
— О, это так мило, — Маша подпирает лицо кулаком и мечтательно разглядывает букет в моих руках. — Розы — это банальность, а ромашки… ромашки это наивно и трогательно.
Краснею до кончиков ушей. Я не знаю, как реагировать на подобное. У меня дома всегда были свежие цветы. Раз в два дня приезжал флорист с букетами пионов, роз, орхидей и лилий и создавал настоящие шедевры, которые расставлял по вазам. Романтики в этом не было, только красивая рутина.
Сам Артур в последнее время не радовал меня цветами, ведь какой смысл тащить очередной веник, когда он платит цветочной компании, чтобы та следила за наличием красоты в его доме?
— Я его старше на тринадцать лет, — тихо говорю я и жду осуждения в глазах Лены и Маши.
Они должны возмущенно цокнуть и отрезвить меня. Я как бы на пороге развода, умудренная жизнью женщина, а Илья — молодой и нахальный бариста, который хочет приключений на свою пятую точку. Ему уже чуть нос не сломали, а букет ромашек тянет на что-то посерьезнее.
— Лен, может, ты ему скажешь, что он… — откладываю букет ромашек.
— А я ему не нянька. Я
