Нет. Черт нет, не хочу. Я не хочу видеть ее счастливой.
Но… Мое сердце и мой мозг ведут войну с моим телом, и я, блин, не знаю, кто победит.
— Я скучала, ждала, но ты так и не написал, — хнычет Машка мне на ухо.
— Прости, я замотался, — улыбаюсь ей, хотя и чувствую раздражение.
Я хорошо умею скрывать свои эмоции и за счет этого, получаю то, что хочу.
— Все в порядке… я прощаю тебя, — она закусывает нижнюю губу и наклоняется к моему лицу.
До того, как Диана появилась здесь, все, что было для меня важно, это найти с кем потрахаться или кто отсосет мне, но сейчас меня раздражает присутствие Маши, я совершенно не возбужден.
Пальцы Марии двигаются по моим джинсам, пока она не добирается до моего члена.
Я не останавливаю ее, какой смысл. Если она хочет прикоснуться ко мне, то отлично, главное чтобы держала свой гребаный рот на замке.
— Я хочу пососать твой член, Кир, — мурлычет приставучая девка.
Но все, что я слышу, это как Диана сердито стучит ручкой по тетради. Она слышит Машу, и я готов поспорить на что угодно, что это раздражает ее до смерти.
Ранит. Ломает. Эти слова заполняют мое сознание.
— Давай не сейчас. У меня нет настроения, — обрубаю, не желая продолжать разговор, она мне не интересна.
— Что? Да больно надо. Пошел ты Цепов, — фыркает недовольно Машка и пересаживается на соседний ряд.
Пускай валит.
— Диана, — шепчу я, наблюдая, как ее спина выпрямляется, когда она слышит мой голос.
Она слышит меня, я знаю, что слышит, и мне интересно, о чем она думает. Интересно, что чувствует. Делаю ли я ее такой же безумной, как она меня? Хочет ли она одновременно ударить меня и поцеловать.
Поцеловать меня? Усмехаюсь своим мыслям. Нет. Никаких поцелуев. Даже с ней.
— Диана, — дразню ее еще раз. Я знаю, ты меня слышишь…
Наблюдаю, как ее маленькая ладошка сжимается в кулак. Хорошо… так чертовски хорошо.
Непроизвольные реакции ее тела делает мой член твердым.
Я продолжаю дразнить ее, не обращая внимания на занудного профессора.
Глава двадцать пять
— Диана… ты думаешь о моих пальцах…? — я наклоняюсь вперед и шепчу, мое дыхание обдувает ее ухо. Она пахнет ванилью, такая чертовски приятная и манящая, такая похожая на Диану из моего прошлого. — Ты думаешь, о моих пальцах глубоко внутри тебя…?
— Хватит, — она прерывается, поворачивается, ее голос пронзает воздух и звучит гораздо громче, чем шепот.
Антон Борисович отворачивается от доски, его взгляд устремлен на Диану.
— Журавлева, вы хотите чем-то поделиться с нами?
Когда ее окликают, то все взгляды обращаются на нее, она тут же поворачивается назад, но я не могу не заметить нежный румянец, который тронул ее щеки.
— Н-нет… простите…, — говорит она, стараясь придать своему голосу твердость.
— Хорошо. Если вы пришли сюда мешать, то можете уходить, — заявляет профессор, его тон мгновенно выводит меня.
Да как он посмел так разговаривать с ней?
— Отстань от нее, — рычу я, хлопая ладонью по столу. — Она просто отвечала на один из моих вопросов.
— Ооо, Кирилл Константинович, присоединиться к разговору очень мило с вашей стороны. А теперь, я думаю, будет лучше, если вы возьмете себя и свое наплевательское отношение к учебе и покинете мое занятие.
Теперь я не просто зол… я чертовски зол.
— Простите, что? — восклицаю я.
— Вы слышали меня. Вон отсюда. И когда вы вернетесь на мой предмет, то советую, запостись уважением и знаниями.
Я промаргиваюсь, моя челюсть сжимается от злобы.
Этот ублюдок говорит со мной, как будто я грязь под его ногами?
Какого хрена!
— Ясно, — я закатываю глаза, хватаю свои вещи и выхожу из кабинета, чувствуя на себе каждую пару глаз.
Не стоит с ним связываться, он чертов старый маразматик. Я распахиваю дверь, а затем с шумом захлопываю ее.
Оказавшись в коридоре, я пытаюсь сделать пару успокаивающих вдохов. Что, черт возьми, со мной не так? Я заступился за Ди, даже не подумав о последствиях. Я качаю головой и запускаю пальцы в волосы.
Она — ничто.
Она — все.
Мое сердце громко стучит в ушах.
Я пытаюсь рассуждать сам с собой. Может быть, я не могу простить ее полностью, но я же могу перестать быть гребаным мудаком. Я могу попытаться не усложнять ей жизнь.
Я не могу отрицать, что хочу ее. Когда двери открываются, и студенты начинают выходить, я понимаю, что последние минут десять я просто стоял здесь, внутренне борясь с самим собой.
Поговори с ней.
Черт, ладно. Я поговорю с ней, говорю сам себе.
Я засовываю руки в карманы джинсов и жду. Черт, это хуевая идея. Ведь я только и делаю, что разговариваю. Первой в дверях появляется Машка, в ее глазах усмешка. Она злится, я понимаю это, даже не глядя на нее. Секундой позже выходит Диана, какое-то время я просто смотрю на нее.
Ее светлые локоны, как всегда, слегка завиваются, она одета в обтягивающие джинсы и сапоги до бедра, а блузка кремового цвета подчеркивает ее глаза.
Она опускает взгляд вниз, когда замечает, что я смотрю на нее, но мне все равно.
Бежать от меня не вариант, и я надеюсь, что она, это понимает.
Глава двадцать шесть
— Диан, — я произношу ее имя, оно звучит почти как раньше, потребность и забота сквозят в каждой букве.
— Чего ты хочешь, Кирилл? — она поворачивается ко мне, обдавая огнем своих голубых глаз. — Ты решил, поиздеваться надо мной еще? Что ты можешь сказать такого, чего еще не сказал? — я потрясен гневом и агрессией, которую она излучает.
— Нет. Я просто хочу поговорить. Мне жаль, что так получилось, — ее брови поднимаются от удивления.
— Прости… что, — похоже, она так же ошеломлена моим заявлением, как и я.
— Я просто хочу поговорить… хочу… — слова повисают между нами.
На самом деле я не знаю, что хочу сделать. Я не думал так далеко вперед.
— О чем ты хочешь поговорить? Как лучше всего меня помучить? Как доставить мне побольше неприятностей? Орать на меня? Обвинить меня в своих проблемах?
Ее ответ выводит меня. Если она ищет словесной перепалки, то она в нескольких секундах от того, чтобы ее получить.
— Осторожнее, Ди, я все еще могу раздавить тебя. Не принимай мою доброту за слабость, — произнося эти слова, я знаю, что никогда не смогу довести их до конца.
