потерял. Пенелопа Лютнер была права, когда писала что-то похожее в своём письме, и он ещё нескоро забудет её слова.
Однако сейчас он не понимал, что же случилось сегодня. Да, он проводил недвусмысленные аналогии с произошедшим ранее, но теперь он не совершает что-то новое, а лишь повторяет свой же трюк из прошлого.
Значит ли это, что сейчас родился самый-самый настоящий Юлиан Мерлин? Ещё более настоящий, чем предыдущий? Или же это просто налёт авантюрности и когда эмоции слягут, он просто поймёт свою ошибку и вернётся домой?
Или же, он как раз сейчас и возвращается домой?
Ривальда Скуэйн смогла бы ответить на все его вопросы. Грао Дюкс смог бы. И даже Молтембер, но никого из них он больше никогда не увидит. Поэтому искать ответы придётся самому.
Много ли времени у Юлиана на это будет? Кто знает. Известно лишь то, что уже через пару дней он вынесет сам себе вердикт, и он станет для него решающим.
Лиам Тейлор был подозрительно позитивен для такого дня. Всю дорогу он пил чай и показывал Юлиану какие-то забавные газетные вырезки. В них не было ни слова ни о Молтембере, ни о Сорвенгере, ни о Ривальде Скуэйн.
Всё это было так в новинку, что Юлиану начинало даже нравиться. Да, он почти ничего не запомнил из этого, но это и не важно. Самым главным будет то, что этот день он забудет ещё очень и очень нескоро. Если вообще когда-то сможет забыть.
– И что же будет дальше, мистер Тейлор? – спросил Юлиан, когда они уже пересекли границы немецкой коммуны.
– Дальше? – удивился его старший товарищ. – Почему вы всегда думаете о каком-то «дальше»? Почему нельзя просто насладиться моментом?
– Я и наслаждаюсь, – ответил Юлиан. – Но ведь скоро мы приедем. Дорога не бесконечна.
– Вся жизнь не бесконечна, герр Мерлин. Но мы зачем-то её живём, к тому же строим планы на будущее. Не парадокс?
– Парадокс, мистер Тейлор. Но, по крайней мере, мне будет, где переспать сегодня?
– Если не найдёте ночлег, то всегда сможете напасть на какого-нибудь бедолагу, и инспектор Глесон с радостью его вам предоставит.
Мистер Тейлор легонько засмеялся, и Юлиан не заметил, что и сам впервые за долгое время улыбнулся.
– Уэствуд? Что с ним сейчас?
Преподаватель потёр несуществующие усы, и, покачав головой, произнёс:
– Для старого волка ничего не меняется. Да, его обвинили в халатности по отношению к своей работе. Он ведь помог сбежать опасному подозреваемому, потом ещё и укрывал его… В другое время за такое он в лучшем случае лишился бы значка, а в худшем сел бы сам. Но…
– Что «но»? – спросил Юлиан.
– Сейчас другие времена. Он восстановлен в должности старшего инспектора. Новый комиссар не против.
«Новый комиссар». Юлиан надеялся, что после увольнения Сорвенгера его место займёт Уэствуд, но этого так и не случилось. Жизнь несправедлива, и порой настоящие герои остаются незамеченными. Равно как и их подвиги.
– Надеюсь, что он всем доволен, – сказал Юлиан.
– Слово «доволен» не про него, – усмехнулся Лиам и перевернул газетный лист. – Много лет знаком с Уэствудом, но никогда его не видел таким. Всё торопится куда-то, думает о работе. О жизни с ним и вовсе не поговорить.
– Но он выручил меня, – дополнил Юлиан.
– Рискнув ради этого всем. За такое орден нужно давать, но, увы, это не про Свайзлаутерн. Я сомневаюсь, что об этом упомянула хоть какая-то газета.
Юлиан вновь представил завтрашние газеты, очерняющие сеньора Джампаоло Раньери и его недалёкого внука.
– А что считают в городе, мистер Тейлор? Что думают по поводу произошедшего?
– Они не думают, – ответил преподаватель. – Или, что более вероятно, пытаются не думать. Для них всё было загадочным, но не выходящим за грани естественного. Версия, озвученная тобой в суде, никогда не станет официальной. Потому что в этом случае им придётся как-то действовать. А город к этому не привык.
– Но что думаете вы?
– О чём? – удивился Лиам Тейлор.
– Что случилось с Молтембером? Я видел, как он пытался выбраться из Эрхары. Вдруг у него вышло? Вдруг он сбежал? Почему никто не допускает такой возможности?
Мистеру Тейлору стало неловко, и он не смог скрыть это от Юлиана.
– Я должен держать нейтралитет, герр Мерлин, – ответил он. – Перед смертью Ривальда настоятельно просила меня присмотреть за вами, поэтому мы должны быть максимально осторожны. Стоит подождать. Увидеть какие-то факты, после чего начать предпринимать какие-то действия. Ведь если граф Акрур сбежал бы, мы об этом узнали бы. Разве я не прав?
Да, мистер Тейлор мог разочаровать Юлиана своей пассивностью, но это не должно было испортить сегодняшний день.
– Вы правы, – согласился Юлиан.
– На данный момент у нас всё хорошо, – прокомментировал Тейлор. – Сорвенгера мы больше не увидим.
– Кстати, о Сорвенгере, – неожиданно вспомнилось Юлиану.
Он не мог выбросить из головы его прощальное предупреждение.
Мистер Тейлор прищурил глаза. Похоже, его что-то насторожило.
– У вас остались какие-то вопросы? – спросил он.
– Всего лишь один вопрос, – сказал Юлиан. – То, что передал нам всем Сорвенгер, уходя. То, что Халари близко, если я правильно расслышал его имя. Вы знаете, что он имел в виду?
За один лишь единственный день Юлиан убедился, что мистер Тейлор очень любит недоговаривать. В этот раз он удостоверился ровно в том же самом.
– Не стоит слушать его, – сказал преподаватель. – Тот взрыв, а потом и заточение повредили его психику. Вы же видели, что он был не здоров. Вы видели его глаза. Они были похожи на глаза здорового человека? Нет, не думаю. Потому…
– Халари, – неожиданно перебил его Юлиан. – Вы когда-то раньше слышали это слово?
Да, мистер Тейлор очень не хотел говорить об этом. Порой именно такие элементы поведения вызывали излишние подозрения, и провоцировали начать ещё глубже копаться в этом.
– Слышал, – ответил Лиам, поняв, что препираться в этом особого смысла не было. – Это из Багумила Дебровски.
– Кого? – удивился Юлиан.
– У Багумила Дебровски была книга «Откровения Меркольта». Художественная книга, около восьмидесяти процентов которой было вымыслом. Лёгкое чтиво для подростков, ничего более. Там описана жизнь молодого Меркольта, который, будучи монахом выдуманной церкви, проповедовал веру в Халари.
– И всё?
– Да, на этом всё. Халари придуман второсортным писателем из восточного Союза, и ничего более. Уверяю вас, ни в одной другой книге вы не встретите этого имени.
Юлиан молчал. Он не верил в то, что знания Лиама Тейлора ограничиваются только этим.
– Тогда почему Сорвенгер произнёс это?
– Цитировал Меркольта. Вернее его выдуманные фразы. Не знаю, для чего, но всё это напоминает помешательство.
Вряд ли
