нельзя. Обнаглеет и сядет на голову. Я не знаю вашей жены. Но вы должны были ее знать.
Т е р е х и н. Что же мне делать?
Н о в и к о в. Можно, конечно, сделать вид, что никакого письма не было. Есть такая житейская мудрость — чего не знаешь, того нет. Некоторым так легче.
Т е р е х и н. Но я уже знаю.
Н о в и к о в. И те, кто знает, тоже частенько терпят. Боятся большей боли или… У каждого свое… Но есть и другой выход.
Т е р е х и н. Разорвать?
Н о в и к о в. Немыслимо, да?
Т е р е х и н. У нас сын. Главное — как быть с сыном?
Н о в и к о в. Не главное. Сын вырастет. Главное — это поступить так, как считаешь правильным. По совести. Чтобы не было стыдно перед самим собой. Тогда отпустит. (Указывает на лоб.) Здесь отпустит.
Т е р е х и н. А как бы поступили вы?
Н о в и к о в. Я бы порвал.
Т е р е х и н. Легко сказать!
Н о в и к о в. Я сказал — я бы.
Терехин закуривает.
Все-таки курите?
Т е р е х и н. Сейчас еще затянусь, и все. (Затягивается несколькими короткими затяжками. Гасит папиросу.) Все.
Н о в и к о в. Я к тому, что зайдет сестра и будет скандал. (Берет блокнот и ручку.)
Пауза.
Т е р е х и н. А вы все пишете?
Н о в и к о в. Надо.
Т е р е х и н (усмехнувшись). Паникуете?
Н о в и к о в (подумав). Есть малость. Но пишу не потому. Просто действительно надо. Надо все иметь в виду.
Т е р е х и н. Что — все? Если вас не будет, так ничего не будет.
Н о в и к о в (присвистнув). Да вы, батенька, идеалист. Нет, я на других позициях.
Т е р е х и н. И я на других. Это просто так.
Н о в и к о в. Я понимаю. А вообще-то я на тот свет не собираюсь. Никакого желания. Ну его к черту. Иначе зачем делать операцию? Нелогично.
Т е р е х и н. Логика… А какая логика в том… (Пауза.) Сдохнуть бы…
Н о в и к о в. Ну, это не мужской разговор.
Т е р е х и н. Женский?
Н о в и к о в. Детский.
Входит Г о н ч а р о в со свертком.
Г о н ч а р о в. Вот, просили передать. (Кладет на тумбочку Терехина.)
Т е р е х и н (нервно). Прошу вас — верните и скажите, чтобы ничего от нее не брали.
Г о н ч а р о в. Какая — она? Там ребятишки.
Т е р е х и н. Что за ребятишки?
Г о н ч а р о в. А я почем знаю? Вот записка. (Передает. Кивая на Прозорова.) А этот спит. И, возможно, сны видит. Как простой советский человек.
Т е р е х и н (просмотрев записку). Просто невероятно. Ни одной ошибки. Не иначе, всем классом проверяли.
Входит о р д и н а т о р.
О р д и н а т о р. А кто курил?
Т е р е х и н. Я.
О р д и н а т о р. В палате? А кроме того, вам же запрещено.
Т е р е х и н. Извините.
О р д и н а т о р. Каждое место в больнице необходимо людям для лечения. Вы будете лечиться или нет?
Т е р е х и н (после паузы). Буду.
З а н а в е с.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
КАРТИНА ТРЕТЬЯ. — НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
В парке больницы
На скамье сидит Н о в и к о в. Мимо проходит о р д и н а т о р.
О р д и н а т о р. Вы чего тут?
Н о в и к о в. Сына жду.
О р д и н а т о р. А-а… Да-а… (Махнув рукой, хочет идти дальше.)
Н о в и к о в. Что случилось, доктор?
О р д и н а т о р. Ничего.
Н о в и к о в. На вас лица нет. Как больная из сорок третьей палаты?
О р д и н а т о р. Мда. (Садится.) Ушла от меня больная.
Н о в и к о в. Как — ушла? Куда?
О р д и н а т о р. Совсем. Тромбоз. Муж сидит, молодой, плачет. Две девочки остались. Нелепо.
Н о в и к о в. Вы можете себя в чем-либо упрекнуть?
О р д и н а т о р. Нет. Все было сделано. Такая штука…
Н о в и к о в. Но вам бы пора привыкнуть. Говорят, врачи со временем привыкают.
О р д и н а т о р. Говорят. Значит, я плохой врач. Не на месте. Вам такие мысли про себя в голову не приходят?
Н о в и к о в. Сразу же, когда не пишется… А почему вы решили стать врачом?
О р д и н а т о р. А я шел как-то мальчишкой по улице, и вдруг — сирена. Несется «скорая помощь». И рядом с шофером — врач. Сидит и жует бутерброд. Вот это меня и потрясло. Кругом возбуждение, суматоха, паника, а он спокоен. Скажете, бесчеловечно? А я понял — только такой и спасет. Ему можно довериться. И захотелось стать врачом.
Н о в и к о в. Ну и как? Ездили по несчастным случаям?
О р д и н а т о р. Ездил. И бутерброд жевал. Но, оказывается, едешь, а в голове шарики вертятся: что там может понадобиться в первую очередь? Так что спокойствие относительное. А вот когда умирают — не могу привыкнуть. Особенно если мой больной.
Н о в и к о в. Да. Это, наверное, как на фронте. Смерть — кругом, без конца и рядом. Но когда убивает того, с кем только что беседовал, у кого прикуривал, — не верится. Точно какая-то тайна перед тобой… Но там — некогда… А тут есть время подумать о том, что в жизни суета, а что — главное.
О р д и н а т о р. Что же главное?
Н о в и к о в. Настоящее.
О р д и н а т о р. А что — настоящее? Ну, вот мое дело — это настоящее?
Н о в и к о в. Бесспорно. Вы, врачи, можете быть спокойны. А мы… Ох, как часто неясно, пригодится ли людям то, что я написал. Это такая мука — моя профессия. Но — не переменю. А вы?
О р д и н а т о р. Даже не представляю, что я мог бы еще делать на свете.
Н о в и к о в. А ведь есть более высоко оплачиваемые профессии.
О р д и н а т о р. Даже в нашем деле. Мне предлагали. Может, и надо бы перейти. Все-таки жена, маленький ребенок. Но я люблю лечить. Может, это эгоизм?
Н о в и к о в. Это жена говорит про эгоизм?
О р д и н а т о р. Нет. Мать жены. Жена со мной согласна.
Н о в и к о в. Понятно. Проблема тещи. Старая штука. А вы знаете что? Плюньте. Только деликатненько. И делайте свое дело.
О р д и н а т о р (улыбнувшись). Я, собственно, так и поступаю. (Вздохнув, встает.) Надо идти… Как учитель? Не курит? Втихомолку?
Н о в и к о в. Что вы.
О р д и н а т о р. Я бы этой соседке…
Н о в и к о в. Есть такие люди… Их распирает от собственной добродетели. Как правило, бывшие грешники.
О р д и н а т о р. Я бы ей руки поотрывал.
Н о в и к о в. Что толку? Вам и пришивать пришлось бы.
О р д и н а т о р (вздохнув). Да. (Подумав.) Тогда — голову. А вот и ваш сын.
Появляется юноша. Это сын Новикова — М и ш а.
М и ш а. Здравствуйте. Как мой папа, доктор?
О р д и н а т о р. Пишет все время. Что ему делается? (Уходит.)
М и ш а. А что ты пишешь?
Н о в и к о в. Присаживайся.
М и ш а. Ничего, я постою.
Н о в и к о в. Садись, говорят тебе. Бери блокнот и записывай. У меня вагон поручений.
М и ш а. Почему вдруг так много?
Н о в и к о в. Сам удивляюсь. От безделья, наверное. Лежишь, лежишь, и в голову всяческие планы лезут. Может быть, пустое прожектерство, конечно, но кто знает? Иногда именно самые нереальные планы лучше всего и сбываются.
М и ш а. Почему?
Н о в и к о в. Они волнуют кровь. И, глядишь, человек делает невозможное. Разве тебе не хочется вдруг сделать нечто такое, что люди считают для тебя непосильным? Отсюда и героизм.
М и ш а. Но тогда получается, что для героизма обязательно нужны зрители. Чтобы было перед кем.
Н о в и к о в. А в этом нет ничего зазорного. Человек — существо общественное. Даже самый заклятый эгоист, которому якобы на всех наплевать, и тот нуждается в людях, хотя бы для того, чтобы выделиться среди них. Человек, хочет он того или нет, все делает для людей. Но один —
