похожий на помесь гиены и канадского волка, и гончий, короткошерстный, с обрубком вместо хвоста. Гончий вильнул пару раз обрубком и ушел, не стал заходить в дом. У входа стоял Черный, и явно всем своим видом предлагал выйти на улицу. Но Володя стоял на месте, глядя ему в глаза, и даже повиливал своим хвостом, в знак пренебрежения.
Они стояли так долго, в игре «кто кого пересмотрит». Черный не боялся Володю, но заходить не спешил, очевидно, потому что у него был план. Володя же всем своим видом давал понять, что чхать хотел на чужие планы.
Лишь когда забрезжили первые лучи солнца где-то на востоке за сопками, Черный исчез. Володя вышел на крыльцо, вдохнул запахи предрассветной степи и завыл, громко, протяжно. Но не от тоски, а от чувства восторга, что переполняло его новую, полную невероятной силы оболочку.
***
Барнак приехал к обеду. Он еле вылез из своего огромного, размером со средний грузовик джипа, по бокам его тут же подхватили охранники. В дом они его занесли буквально на руках. И без того худой, он совсем отощал, лицо "котяры" стало землистым, глаза впали, тонкие губы побелели.
— Что с вами? — всплеснула руками Дора.
— Надо поговорить, — пробормотал Барнак.
Охранники завели его в дом, Дора вошла следом и закрыла за собой дверь.
— Так ему и надо, — шепнула Баярма, и прильнула носом к макушке Володи. — Не засиживайся, жду тебя в подсобке.
Баярма бросила короткий неприязненный взгляд на Раджану и вышла на улицу.
— Тебя сейчас отправят на заимку, — выдохнула Раджана.
Руки ее дрожали, она не находила себе места.
— Ну и пусть отправляют, — Володя усмехнулся.
— Там есть Коля, держись рядом с ним, — Раджана налила два стакана чая с молоком, и унесла их на подносе в дом.
Володя спешно оделся и направился к кошаре, миновал загоны с ягнятами и прошел в подсобку. Баярма лежала на кровати и листала «Анатомию для художников» Ене Барчаи. Постель на этой кровати была застелена свежим бельем. На спинке кровати висело чистое полотенце, рядом, на табурете стоял таз с теплой водой.
— Ты умеешь рисовать? — просила она.
— Пока нет, — ответил Володя.
— Закрой дверь.
Володя закрыл дверь на крючок.
— Давай, ты научишься рисовать, как твой отец, и нарисуешь меня так? — она показала картинку с изображением полуобнаженной девицы.
— Давай, — согласился Володя.
— У кого спина красивее, у нее, или у меня?
— Не знаю, я пока не видел тебя… со спины.
Она поднялась с кровати, повернулась к нему спиной и начала раздеваться.
— А если мама твоя придет?
— Не придет. Она сейчас Барнака лечить будет. Это надолго. — Она сняла с себя все, а затем накинула на бедра простыню. — Видишь?
— Вижу! — Володя ощутил, как кровь в нем начала вскипать, ударила в виски, а затем побежала по всему телу, словно пар в паровом двигателе.
— Эта девушка на картинке недоразумение по сравнению с тобой! — пробормотал Володя.
— Честно?
— Говорю, как есть.
— Ты умеешь красиво говорить, все наши девчонки это заметили, — она начала поворачиваться к нему, медленно, картинно, как в кино.
От стука в дверь Баярма вздрогнула, уронила простыню.
— Чего надо? — крикнула она грубо в дверь.
— Там Дора новенького зовет, — прохрипел помощник.
— Скажи через час придет.
— Сказала сейчас надо. Или сама придет.
— Ненавижу все это! — она ударила ногой по тазу. — Сейчас оденусь и можешь идти.
Одевалась она нервно, спешно, то и дело путаясь в одежде.
— Если ты еще не передумала, я готов бежать с тобой в город, — Володя подошел к Баярме и обнял ее.
— Обещаешь?
— Обещаю!
Она прильнула к его губам, а затем слегка толкнула в грудь: «все, беги. Если мама увидит нас тут, меня в деревню отправит».
Володя вышел из кошары и увидел, что джип Барнака мчится по степной дороге в сторону заимки, где обитали Бата и его подручные. Дора сидела за столом на веранде и потягивала чай из кружки.
— У нас тут заимка есть недалеко, там помощники нужны, — начала она. — Мы переводим тебя туда. Ненадолго, до весны. Сейчас чай допью и поедем.
— Хорошо, как скажете, — согласился Володя.
На заимку они выехали на новеньком «Белорусе» с большой кабиной. Дора вела технику быстро, умело, и всю дорогу смотрела в одну точку, явно думала о чем-то таком, о чем ей не очень-то приятно было думать. Где-то впереди маячила гора Хан-Уула, издалека она была похожа на огромного хищника, что прилег отдохнуть после ночной охоты. У коновязи перед домом стоял Бата, явно ждал их.
— Барнак уехал уже? — спросила Дора.
— Только что, через Военхоз поехали, — ответил Бата.
— Сильно не шумите, — Дора посмотрела на Володю так, будто видит его в последний раз, и погнала трактор обратно на стоянку.
***
— Будешь работать в конюшне, и за собаками смотреть, — сказал Бата. — Жрать будешь потом, когда все поедят. Спать будешь с собаками, в подсобке.
— Не согласен! — возразил Володя. — Я работник, а не раб!
— Будешь рабом! — Бата криво усмехнулся.
— Тебе надо ты и будь! — усмехнулся в ответ Володя, и едва успел уклониться от удара.
Пудовый кулак Баты просвистел у самого носа. В ответ он ударил ладонью, как хлопушкой для мух. Удар получился хлестким, сочным, Бата не упал, но пошатнулся.
Затем Володя взлетел как простыня, когда ее вытряхивают, и плюхнулся на мерзлую землю. Бата навалился сверху и принялся мутузить наотмашь, будто молотком, или кувалдой. Но и тут Володя не растерялся, завертелся как волчок в поисках той мертвой зоны в драке, где удары не причинят ему вреда, и бил в ответ так, что лицо степняка быстро покрылось маленькими шишками.
— Эй, завязывайте, — услышал Володя.
К ним бежали парни с соловыми глазами, очевидно, увидели драку в окно и выбежали. Плечистый русский парень с трудом оттянул Бату за плечи. Тот резко отмахнулся, но драку продолжать не стал.
— Он все равно не жилец! — прохрипел Бата.
— Не нам это решать! — возразил русский.
— Не указывай что мне делать, кровосос! — Бата толкнул парня плечом и направился к дому. Русский помог Володе подняться с земли.
— Ловко ты его. Каратэ что ли занимался?
— Ты Коля? — спросил Володя.
— Да, я.
— Раджана посоветовала мне держаться рядом с тобой.
Коля сказал что-то парням на бурятском и те тоже потянулись в дому.
— Ты держись рядом, но делай вид что сам по себе, — Коля заботливо отряхнул Володе спину.
— Запутался я уже, крыша едет в этой степи…
— Не переживай, разберешься, — Коля подмигнул.
В доме пахло нестиранной одеждой и псиной. Парни жили в гостиной и не
