Тётушка умиленно прижала руки к груди и, заходив по зале, принялась цитировать чьи-то вирши. Это порядком сбивало с толку, потому приходилось напрягать все свои внутренние ресурсы.
– Эгестас мовис оптимус эмундас! – сказала я чуть громче и вдруг пространство вокруг чуть сжалось.
Ну или мне так показалось, потому что дышать стало гораздо труднее.
Испугавшись, что вот-вот хлопнусь в обморок от недостатка кислорода, я вскочила с кушетки и испуганно воззрилась на продолжающую прохаживаться туда-сюда тётушку. Она, кажется, вообще ничего не заметила. Ну, из того, что творилось с окружающей действительностью. Зато быстро поняла, что мне нехорошо.
– Вам дурно, Кларочка? – подлетев ко мне, спросила Лаванда. – Позвать слуг? Принести понюхать солей?
– Нет-нет! – замахала я руками, так и продолжая делать попытки вдохнуть наконец свободно. – Никаких солей. Просто здесь… душно.
Меня и вправду будто бы что-то душило, но, кажется, уже начало отпускать. Похоже, это просто было предобморочное состояние из-за тех забегов, которые устроила мне тётушка Лав. Хотя… Я покосилась на кушетку. Снова присесть и попробовать произнести заклинание? А может, это меня убьёт? Нет, рисковать подобным образом точно нельзя!
– Идёмте же на свежий воздух! Переместимся на террасу и выпьем чаю! – заворковала надо мной Лаванда и я, после некоторых колебаний, позволила увести себя из залы.
Кати буквально забрасывала меня вопросительными взглядами, на которые я лишь быстро пожимала плечами. Впрочем, нетерпение подруги понимала – сама только и ждала, когда же мы, наконец, покинем цветочный особняк. Сама же на все лады нахваливала свадьбу и увлечённо врала, как же счастлива, что стала женой «Птенчика».
Тётушки хором умилялись, регулярно вставляли ремарки, а лакей то и дело подливал нам всем чаю. В общем и целом, через пару часов я стала чувствовать себя ещё более объёмной бочкой, а желание уехать цвело внутри пышным цветом.
– Ну, нам пора! – сумев, наконец, вставить словечко, когда тётушки наперебой стали обсуждать скорый день рождения короля. – А-то по темноте ездить – не самая лучшая идея.
– Вы можете остаться у нас! – предложила Лаванда. – А утром уедете.
Катрина округлила глаза и замотала головой, полностью выражая всё то, что почувствовала при этом и я. Больше никакого чая и болтовни!
– О, это не очень удобно, – заверила я тётушек, вставая с дивана. – Мы к вам заедем. Когда-нибудь попозже. Сейчас хочется насладиться отдыхом.
Ещё через полчаса нам наконец-то удалось сесть в карету. Помахав тётушкам на прощание, Кати закрыла дверцу, и наше транспортное средство отправилось в путь. Переместиться мне удалось. Только совсем не туда, куда я собиралась.
– У меня в голове звенит, – пожаловалась Катрина, удобнее раскладывая подушки на своём диванчике.
– А мне вообще что-то не по себе, – передёрнула я плечами.
– Я заметила. Клара такая же бледненькая была, когда отправлялась на тот отбор. Даже подумывала остаться дома, потому что дурно себя чувствовала.
Катрина вздохнула и, окончательно устроившись, спросила:
– Ну? Что-нибудь удалось?
Я фыркнула и тоже расположилась с удобствами.
– Если бы удалось, я бы здесь не сидела.
Это было совершенно логично, потому Кати лишь только кивнула и промолчала. Вопросов задавать по этому поводу не стала, потому что всё было понятно, а вот у меня накопилось множество того, о чём я хотела знать, и о чём как раз и могла поведать мне Катрина.
– Расскажи про Мирогаста, – попросила я её. – А то у меня о собственном муже представлений только два. Он занимает какой-то очень видный пост. Это первое. И второе – он самая настоящая задница.
Катрина приложила ладонь ко рту, а глаза её стали круглыми, как два блюдца. После чего она вдруг расхохоталась – сначала несмело, а потом едва ли не заваливаясь на бок от хохота.
– Ну… в принципе, всё главное ты о нём знаешь, – перестав веселиться, сказала она. – Вообще-то на этот отбор должны были отправиться только Аурелия и Мирелия. Клару взяли, чтобы она побывала на первом в своей жизни балу. Но я никак не могла взять в толк, почему твои сестрицы так желают, чтобы господин Андор выбрал кого-то из них. – Она пожала плечами и пояснила: – Было сразу же ясно, что жена ему вовсе не нужна. Он давно состоит в связи с госпожой Альба. Об этом знает весь свет. Да что там свет? Вся Алафлия.
Вздохнув, я побарабанила пальцами по сидению. То, что казалось странным Катрине, на самом деле было весьма объяснимым. Ауре и Мире было гораздо важнее высокое положение в обществе, так что на бравые похождения Ястреба они бы закрыли глаза.
– Как ты верно сказала, господин Андор занимает очень высокое положение при дворе. Считай, он личная охрана самого короля. Даже когда Мирогаст не на службе, он постоянно находится возле монарха.
– А как же Моль? – спросила я скорее инстинктивно, чем подумав.
– Моль? – не поняла Катрина.
– Ну да, эта Альба его. Неужели терпит разлуку со своим прекрасным Ястребом?
Кати хохотнула, услышав, каким именем я наградила любовницу своего мужа.
– Ей не приходится этого делать. Муж госпожи Альбы – старый отставной военный. Они тоже живут с ней при дворе. Так что…
Катрина развела руками, а я – сцепила челюсти. Значит, все эти полгода службы, а то и весь год Мирогаст будет распрекрасно видеться со своей зазнобой! А женился он на мне, такой некрасивой и отталкивающей, для того, чтобы заранее успокоить Молюшку, авансом, так сказать. Дескать, смотри, милая, даже когда я вернусь со службы, моя жена, во-первых, будет отсутствовать в столице, а во-вторых, разве ж на неё вообще можно позариться?
Итак, раз план по возвращению провалился, в дело вступала Ольга-тренер. И курсы по правильному питанию, которые я прошла на «отлично».
– Что ещё мне нужно знать о Кларелии помимо того, что она каждый день у вас пила прямо с утра? – задала я вопрос Катрине.
Конечно, она была совсем не виновата в выборе меню для несчастной Клары, но вышло как-то жестковато.
– Клара – младшая в семье. Родилась весьма болезненной и слабенькой. Мы дружим с самого детства. Моя матушка работала у госпожи Оугуст горничной. С самого детства Клара была… ну…
– Не красавицей, – подсказала я Кати. Та кивнула.
– Да. Но госпожа и господин Оугуст. Клара была очень тщедушной, вот госпоже Оугуст и пришло в голову, что её нужно откормить.
– И план маменьки удался на все сто, – мрачно констатировала я очевидное.
– Да, – согласилась Кати. – Здоровья Кларе это не прибавило, даже наоборот. Она часто жаловалась мне на недомогания, а однажды и вовсе сказала, что ей кажется, будто она скоро умрёт.
Катрина тяжело вздохнула, в уголках зелёных глаз появились слёзы. Мы замолчали. Мне было всё понятно – с интенсивными тренировками придётся подождать и начать с азов. Впрочем, я бы и так не усердствовала в первое время.
