Я задумалась, глядя в окно кареты на проплывающий мимо пейзаж. Множество вопросов рождалось у меня в голове, но я усиленно гнала их прочь. Ибо надеялась, что знания о Мирогасте, о его Моли, о Кларе и прочем мне будут попросту не нужны.
– Мы едем туда, откуда ты сможешь перенестись обратно? – спросила Кати приглушённым тоном.
Я уверенно кивнула.
– Да. И тогда уже к тебе вернётся твоя настоящая Кларелия. Передашь ей, что за неё сделана половина дел, – хихикнула я. – По крайней мере, этот засранец Ястреб очень даже озадачен, какой фрукт ему достался в жёны.
Мы снова рассмеялись. Я уже начинала ориентироваться в окружающей обстановке. Кажется, карета приближалась к особняку тётушек. Час икс замаячил впереди.
– Ох, я очень переживаю за то, что с Кларой случилось что-то непоправимое, – всплеснула руками Кати.
Она была искренна в своих переживаниях, и мне захотелось как-то подбодрить девушку, что стала Кларелии настоящей подругой.
– Всё будет хорошо. Если мы просто поменялись телами, то Клара попала в весьма себе неплохой мир. Там очень даже интересно.
«А ещё она наконец поймёт, каково это – чувствовать лёгкость во всём теле, а не передвигаться с одышкой от стола к кровати и обратно», – подумалось мне.
– Расскажешь мне о нём? – с восторгом спросила Катрина, но я покачала головой.
Карета дёрнулась и припарковалась возле того самого безвкусного здания, где совсем недавно Мирогаст остановил свой выбор на мне. Прибыли.
– Не сейчас. Точнее… – Я сделала паузу прежде, чем выйти через распахнутую прислугой дверцу. – Или расскажу позднее, или не расскажу вовсе. Но Клара вернётся и сделает это вместо меня, – вполголоса добавила я, и мы с Кати выбрались из кареты слаженной парочкой.
Тётушки встретили нас радушно. Да-да, именно нас, сначала заворковав возле меня, затем – возле Катрины. Как их там звали? Роза, Мимоза и Тубероза? Чёрт, и почему я не спросила об этом хотя бы у Кати? Та наверняка знала имена этих прекрасных дам.
– Деточка, я так рада, что ты заехала прямо к нам! – препроводив нас в гостиную, возвестила та, что была в красной шляпке.
Она была моложавее всех и отличалась весьма экстравагантным вкусом. Обе её сестры выглядели более… по-домашнему, что ли. Что ж, мне даже нравилась эта неординарность.
– А что же наш птенчик? Почему он не с тобой?
– О, как же мы рады, что вскоре у нас будет, кого нянчить!
– Пусть это будут сразу двое детишек! Один – мальчик, унаследовавший стать Мирогаста. А вторая – девочка. Наша миленькая пышечка.
Вот тебе раз… наедине тётушки были гораздо более приятными, чем то показалось сначала. И хоть уже успели наболтать столько всего, что я стала уставать, кажется, были особами весьма милыми и безобидными. И Клара им всё же нравилась.
– Ваш птенчик не со мной, потому что отправился на службу, – с натянутой улыбкой сообщила я всему этому цветнику. – Ну а я… отбываю в его дальнее владение. То ли Лукрецию, то ли Леонцию, – добавила, глядя на ошарашенных тётушек.
– В Лидицию, – растерянно шепнула одна из них, вскакивая с места. – Что же это получается? Мирогаст даже не воспользуется законным отпуском? Я полагала, он просто подгоняет свадьбу, когда говорит о своей службе! И о том, что на Кларе нужно жениться как можно скорее!
О-ла-ла! Новые подробности. Муженёк-то мой вполне мог попросить освободить пару недель, чтобы побыть со своей супругой. Или не пару? Впрочем, мне было всё равно.
– Он едет на службу. Таков уж наш Мирогастушка. Военный человек, преданный своему делу, – с елейной улыбкой обратилась я к тётушкам и те, после небольшой паузы, разулыбались тоже и закивали.
Я же поднялась с диванчика, на который меня усадили, чтобы мы выпили чаю прекрасной женской компанией. Надо было пойти и отыскать ту самую залу, в которую я перенеслась не так давно. И без помощи, пожалуй, сделать это не представлялось возможным.
Переглянувшись с Кати и получив от неё короткий кивок, по-видимому, заверяющий в том, что она меня прикроет при случае, я двинулась к выходу из небольшой гостиной на поиски того места, которое могло вернуть меня туда, где я так хотела сейчас оказаться.
– Кларочка? Вы хотите осмотреть дом? Я провожу! – вызвалась тётушка – какая-то из цветочного ансамбля.
– Лаванда, возвращайтесь быстрее! Мне не терпится расспросить нашу племянницу о том, что она думает о прошедшей свадьбе! – окликнула та, что была самой старшей.
Кажется, её имя как раз было связано с розами. Розита… Розамунда… как-то так. Значит, тётушка Лав шла со мной. Не то чтобы это меняло мои планы, но и могло добавить хлопот. Хотя, меня, закалённую стычками с Ястребом, голыми руками уже было не взять.
– Да, тётушка Лав, – со словами, от которых новоиспечённая родственница расплылась в улыбке, я направилась туда, где, по моему мнению, находилась большая зала. – Покажите же мне дом!
Кажется, мы бродили по помещению целый час. Порой мне даже казалось, что Лаванда водит меня кругами. Ну не мог же быть особняк настолько огромным! И вообще, что здесь за страсть у всех была? Гигантомания в вопросах жилищ цвела пышным цветом. А уж когда убранство было вычурно-безвкусное, то порой и вовсе хотелось ослепнуть.
– Тётушка Лав, – проговорила я, вклиниваясь в практически экскурсионную речь родственницы. – А та зала, где мы, ну, впервые встретились с вашим племянником… её можно посетить? – попыталась зайти издалека.
Тётя просияла и даже прижала руки к груди.
– Конечно же! Ваша первая встреча!Я покажу, где она произошла!
Она схватила меня за руку и вдруг, весьма бодрым шагом, за которым я не поспевала, тут же начав задыхаться, потащила меня к лестнице, ведущей вниз. Ну, точно! Тот самый коридор с портретами, спуск… и вот! Вот оно, то место!
Сердце от быстрого бега и нахлынувших эмоций отбивало чечётку где-то в горле. Я нашла взглядом ту самую кушетку, на которой и обнаружила себя, едва переместилась сюда. Ура! Все шансы на возвращение есть! Осталось лишь понадеяться на свою память, которая подбрасывала мне обрывки того самого заклинания.
– О, вот здесь я сидела, когда Мирогаст вошёл в этот зал, – буквально со слезами на глазах, которые вполне могли выступить от умиления, проговорила я и плюхнулась на кушетку.
Давай, Оля. У тебя же всегда всё было хорошо с запоминанием текста.
– Да! А я вас сразу заметила, Кларочка! – отозвалась Лаванда.
Ещё бы… не приметить меня было бы очень сложно.
– Эгестас мовис муви оптимус прайм…
Чёрт, ну какой прайм? Там ведь было не это слово!
– Что вы сказали? – подалась ко мне тётушка Лав. – Я не расслышала.
– Вспоминаю стихи иностранного поэта, – приврала я с натянутой улыбкой. – На меня в такие моменты всегда накатывают лирические чувства.
